Алхимики верили, что металлы живые, но, чтобы эту жизнь пробудить для службы людям, необходимо было не только верить, но и знать, что всё едино, и как бы отразить это единство, соединившись с процессом так, чтобы исчезла разница между тем, кто создаёт, и создаваемым, а именно — уподобиться Богу в чудесном акте творения.
Мужские и женские свойства нужны для этого: солнце и луна6, а также соль, соединяющая их.
— Я буду звать тебя Моя Королева, — сказал Лев, подавая ей руку, — теперь мы должны стать неразлучны и обрести плод.
Его голос звучал торжественно, и Камиле показалось, будто они вместе сидят на троне, рука об руку, и в их коронах, подобно рубинам, сияют чудодейственные кристаллы — долгожданный результат успешного Делания.
Но недолго длилось это видение, он убрал руку, и они оба обратили свой взгляд к огню.
— Нужно ещё масло, — озабоченно сказал Лев, — у тебя есть?
— Нет, но я могу пойти и купить, — ответила она.
— Хорошо, — кивнул он, — я пока буду здесь, а потом ты сменишь меня. Мне пора.
Вернувшись и проводив своего помощника, Камила переместилась на его место, не гася пламени, долила в лампу масла и аккуратно добавила нужное количество нитей в фитиль. Теперь она задумчиво смотрела сквозь хрустальное круглое оконце на стеклянный сосуд с длинным запечатанным носиком, который наполовину утопал в золе на дне полукруглой чаши. Внутри что-то кипело, пузырилось и булькало. Что за процессы делались там, и как она, в одночасье вдруг ставшая Королевой, могла на них повлиять?
Невесёлые мысли крутились в её голове. Обреченность усилилась, но появилось ещё и болезненное чувство тоски, проистекающей из непонятного узнавания, которое она ощущала рядом со своим странным гостем.
Энергия Льва казалась ей близкой и родной, будто Камила знала его когда-то прежде, но с этим смутным воспоминанием была связана сильная боль, рвущаяся наружу из глубин её существа — из такой далёкой тьмы времён, в которую, казалось, не могла проникнуть её юная память. И там, в той прежней жизни, где они встречались, её голова не была забита всеми этими мистическими символами, пласты древних знаний ещё не покоились один на другом, подобно книгам на полке. Нет, её ум был чист и прозрачен, как утреннее небо, взгляд излучал свет и ясность, а любовь была прекрасной и сильной…
Молодая девушка двигалась в странном чарующем танце, наслаждаясь живостью и нежностью собственных движений, округлостью и мягкостью женственных форм. Её шёлковый наряд цвета весенней травы состоял всего лишь из одной полупрозрачной юбки, зато и шея, и плечи, и руки были украшены коричневыми узорами, кольцами и браслетами, в ушах звенели длинные серьги, да и вся она звучала, как быстрый ручей, и пела мелодичным голосом красивую песню для множества змей, которые собрались вокруг и заворожённо любовались ею, качая в такт танцу и переливам её нежного глубокого красивого голоса своими разноцветными головами. Их гипнотические взгляды вдохновляли её, и она принималась кружиться с ещё большим рвением; они будто завораживали друг друга: она и змеи, а ещё люди, приходящие посмотреть на них.