Камила?
Художница потрясла головой, прогоняя наваждение. Она не хотела ни думать, ни вспоминать о тех странных вещах, которые грезились ей недавно в обморочном сне.
Бесик внезапно закричал, спрыгнул с кровати, подбежал к ней и начал усиленно тереться о её ноги, требуя к себе внимания, а когда она наклонилась, чтобы погладить его, вдруг развернулся и, как сумасшедший, с топотом понёсся на кухню. Он продолжил кричать оттуда, и Лара, со вздохом отложив кисти, последовала за ним.
Увидев кота в полумраке кухни, девушка вздрогнула.
Он сидел в позе нападения, прижавшись к полу, и приглушённо угрожающе выл. Серый распушённый хвост метался из стороны в сторону, ударяя по полу, шерсть на спине стояла дыбом, и он смотрел не на хозяйку, а как будто на что-то за её спиной. Лара испуганно замерла. Она боялась кота и ещё больше боялась обернуться назад. Сердце гулко билось в её груди.
Лара нащупала телефон, который на счастье оказался в кармане её халата, и набрала Яру. Он ответил не сразу. Кот продолжал шипеть.
— Алё, — Яр говорил полушёпотом, и она едва его слышала, — что случилось?
— Яр, мне страшно, — всхлипывая, пробормотала Лара; она вздрагивала и судорожно дышала, казалось, у неё начинается истерика, — ты можешь прийти?
— Нет, извини, не могу, а в чём дело?
— Не знаю, у меня кот воет, и как будто кто-то есть в доме, но никого нет.
— Может, тебе кажется? Выпей чего-нибудь успокоительного и ложись спать, — мягко посоветовал он.
— Яр, нет, я сейчас не усну, я даже боюсь пошевелиться, Бесик что-то видит, чего не вижу я, но я ЭТО чувствую.
— Что же это?
— Не знаю…
— Ярик! — раздался на заднем плане громкий женский голос. — С кем ты говоришь?
— Мне надо идти, — прошептал он, — ты держись там, всё будет хорошо.
И повесил трубку.
Задохнувшись слезами, Лара упала и забилась в настоящей истерике. Она каталась, кричала, молотила по полу кулаками, так, что все мрачные угрожающие тени мгновенно расползлись по углам. Теперь, перед лицом чёрного отчаяния, затопившего её сознание, никакие демоны были не страшны, и даже кот перестал выть. Теперь он сидел, изумлённо глядя на свою обезумевшую хозяйку.
— «Всё будет хорошо», — шептала она пересохшими губами, прислонившись к стене, — значит, вот как ты помогаешь мне… бросаешь меня одну, когда мне плохо и страшно…
Она сидела и смотрела на экран телефона. Телефон молчал.
Наконец, когда тишина стала невыносимой, Лара заставила себя подняться, выпить успокоительного и лечь спать. Она взяла с собой камни и уткнулась в подушку, которая хранила запах любимого.
Теперь, когда они начали встречаться, всё стало ещё хуже. В прежних отношениях без близости было много света, красоты, ожидания чуда. Теперь всё обратилось в мрачную безысходность и почти невыносимую боль в груди. Эта боль вызывала в памяти какие-то страшные состояния, которых Лара не могла помнить. Но ей казалось, что она вспоминает себя совсем крошечную, новорожденную, выгибающуюся от отчаянного плача. Туго скрученное тельце вопило, силясь выбраться из узла пелёнок, но никто не слышал её и не отвечал.