«Так вот почему, — подумала Лара, — даже зная законы кармы, нам так сложно принять иногда страдания, выпадающие на долю живых существ. Невозможно, например, видя мучения невинного симпатичного ребёнка, растерзанного снарядом, представить, что в прошлой жизни он был злобным кровожадным убийцей и не щадил ни женщин, ни детей. И сейчас я не могу винить Яра в содеянном его предшественником, о котором он, скорее всего, даже не помнит. Но ведь я-то вспомнила! И почему теперь я должна страдать многократно, переживая вновь те события, как будто они случились со мной вчера, а он спокойно спит в своей тёплой постели рядом с беременной женой (боже мой, опять беременная жена!) Нет, всё-таки это несправедливо. То, что я помню и то, что мы снова нашли друг друга — не случайность. Не случайна и моя встреча с той бабкой в автобусе. Сейчас будто все паззлы сложились в моей голове. Так что я поеду и сделаю то, что должна».
* * *
Маша проснулась от звука смски, пришедшей на телефон мужа. Была глубокая ночь, слишком тёмная даже для зимы… в соцсетях она читала вчера, что впереди — самая длинная ночь в году, зимнее солнцестояние, когда что-то меняется в мире и в судьбах людей. Сама она не верила в подобные вещи, но именно этим вечером Яр вернулся домой такой счастливый, принёс цветы, говорил о ремонте в коттедже и пообещал быть с ней во что бы то ни стало…
Почему же на сердце её было так неспокойно? Маша села на краешке кровати, держа руку на своём ещё незаметном животе. Несмотря на то, что её беременность пока не бросалась в глаза, сама она ощущала растущее внутри неё чудо как нечто настолько прекрасное, что оно освещало всё вокруг минимум на несколько километров — ведь это была новая жизнь (подумать только — целая человеческая жизнь!) и гарантировала (как же иначе) её счастье с Яром, то есть, всё, о чём она могла только мечтать.
Когда глаза привыкли к темноте и Маша начала различать очертания предметов, она обернулась и увидела мужа мирно спящим. Загадочным огоньком мигал его телефон на тумбочке рядом с ним.
Странное волнующее чувство охватило Машу, и мысли, которых прежде не бывало в её голове, вдруг хлынули в её сознание таким безудержным потоком, что она даже задрожала.
Ей вдруг захотелось одним действием отменить все страдания, которые выпали на её долю по вине этого мужчины, такого родного и одновременно такого далёкого, а главное — узнать тайну, которую он скрывал. Она никогда не делала ничего подобного, но сейчас чувство страха, одиночества, вой ветра за окном и главное — этот сиротливый безответный звук телефона, разбудивший её, воскресили в ней смутную жажду, и она вдруг представилась себе светловолосой женщиной с проплаканными насквозь глазами, придерживающую руками не иллюзию беременности, а обвисший после родов живот, изборождённый растяжками и синеватыми венами, прикрытый белой длинной ночной сорочкой… Эта странная полубезумная женщина ковыляла во тьме по огромному дому с высокими потолками и гигантскими люстрами, наполненными сотнями свечей, горящих не электричеством — настоящим огнём…