Быстрым движением она перерезала веревку и достала чёрную курицу за шею из мешка. Сунула тело бьющейся в ужасе птицы в руки Ларе, бросив топорик на снег, соединяя свободной рукой крылья и лапы:
— Держи!
Лара взяла. Глядя на птицу округлившимися глазами, она продолжала думать о Яре. Ведь его деревня была совсем рядом, и, быть может, неподалёку от этого кладбища они гуляли и стояли, поднявшись на вышку… Тогда ей казалось, что всё уже случилось, и больше ничто не помешает их счастью… как же она заблуждалась!
Но теперь-то точно… Тая поместила голову вздрагивающей птицы на засыпанную снегом доску, которая, казалось, была приготовлена для этого заранее, размахнулась и опустила топор на тонкую шею. Тело курицы трепыхалось в руках Лары, капли крови брызнули на снег, а Тая уже отбросила безжизненную голову и схватила кружку.
— Лей! — крикнула она.
Лара машинально приподняла ещё тёплый бьющийся в конвульсиях куриный труп, наклонила его над кружкой, и темная кровь, над которой поднимался пар, со звоном полилась на металлическое дно. На хрупком запястье руки, которой Тая держала кружку, блеснули красные камушки браслета.
Девочка опустилась на колени и, закатив глаза, начала шептать что-то, держа кружку обеими руками.
Лара тоже села на снег, дрожа и машинально продолжая держать куриное тело. Руки согрелись от ещё не остывшей покрытой перьями плоти…
— Как его имя? — глухим, нечеловеческим голосом спросила девочка.
— Яр.. рослав, — запинаясь, ответила Лара еле слышно.
На неё вдруг накатил страх и чувство жгучего раскаяния. Ей хотелось вскочить, бросить безголовое тело птицы и бежать прочь, домой, к своей спокойной жизни и картинам, позабыв весь этот ужас, всю эту странную ночь, похожую на сон. Но она не находила в себе сил пошевелиться. Её тело словно парализовало и, не понимая зачем, она судорожно сжимала мёртвую курицу, и кровь из отрезанной шеи продолжала струится на её одежду.
Лара всхлипывала, но слёз не было.
Было лишь какое-то странное новое чувство зловещей безысходности, почти свершившегося проклятия. Она бы ещё успела остановить девочку, схватить за плечо и запретить ей читать заклинание, но почему-то не могла, несмотря на страстное желание всё прекратить. Лара только глотала воздух и не могла ни двинуться, ни произнести ни единого звука. Внезапно ей показалось, что вдалеке у чёрной стены леса замаячила одинокая фигура крупной женщины с растрёпанными пышными волосами. Она пыталась глядеть в ту сторону, но глаза её словно придавило странной тяжестью, они закрылись, и Лара, погрузившись в какой-то дурман, слышала только слова заклинания, звучащие гулкими ударами в ритме сердца, то затихая, то становясь оглушительными…