— Я не открывала окно, — сказала Лара сама себе, начиная плакать, — не могла!
Дрожа от рыданий, она спускалась по лестнице вниз, не помня, как, искала домоуправление, дворников, общалась с какими-то людьми, и, наконец, забрала его — холодного, твёрдого, с кровью, запекшейся на голове. Он, видимо, упал неудачно, ударившись о выступ одного из балконов, возможно, перевернулся из-за этого и разбил голову. Дрожащими пальцами Лара пыталась закрыть ему глаза, но не могла — веки заледенели.
— Бесик, прости меня, — шептала она и обескураженно пыталась вспомнить, как уезжала.
Она была уверена, что не могла оставить дверь открытой, а уж тем более — балконное окно. Обычно холод задувал в щели, и зимой она его никогда не открывала. В комнате было еще одно окно, чтобы проветривать, и когда Лара делала это, то уносила кота на кухню. Это всё составляло чётко отработанную схему и делалось на автомате порой не один раз за день, учитывая специфику её домашней работы.
Наплакавшись, Лара взяла переноску и начала укладывать туда тело питомца, немного повернув его, и тогда увидела странный знак, начерченный застывшей кровью на том боку, на котором он лежал мертвым.
Это был треугольник вершиной вниз с крестом над основанием, который Лара видела в странном сне про замёрзшую реку.
* * *
— Вот смотри, тут сделаем зал для гостей, я хочу цветочные обои, чтобы у всех сразу поднималось настроение. Поставим большой стол рядом с печкой, будем смотреть на огонь и ужинать. Вино, закуски. Пойдём дальше. Здесь будет спальня; я уже заказала кровать из натурального дерева и огромный телевизор — чтобы валяться и фильмы смотреть. Да мы уже почти все придумали: и цвета, и мебель. Внизу в подвале котёл, батареи работают. А в той половине я хочу сделать свою мастерскую и зал для занятий — можно будет проводить какие-то тренинги там. Но это позже. Пока одну хотя бы часть дома надо доделать и начать жить.
Обескураженная пылом подруги, Злата ходила за ней без улыбки на лице и не могла вставить ни слова.
— Подожди-ка минутку, — сказала она, наконец, поймав небольшую паузу в возбужденном монологе Лары.
— А, что? — спросила та, задумчиво разглядывая стены. — Да, вот здесь мы штукатурку декоративную сделаем, а там балки…
— Ларик, послушай.
Злата взяла подругу за руку и поймала её взгляд.
— Я всё понимаю, ремонт — это классно, но мы сто лет не виделись, мне надо с тобой поговорить.
— Хорошо, — как-то отрешённо ответила Лара, — давай поговорим.
Они сели у печки, в которой уютно потрескивали горящие поленья.
— Расскажи мне, что происходит, — попросила Злата.