— Какие положено. Устанавливаем.
— Станислав Игоревич считает, что – –
— Кстати, нужно будет его вызвать.
— Таких людей не вызывают!
— Не вопрос. Сами сходим.
— Вы собираетесь допрашивать Станислава Игоревича?
— Опросить мы его собираемся. Он ведь потерпевший? Опросим, уточним, зафиксируем и будем думать.
— Боюсь даже представить, какой смысл вы вкладываете в это слово, — ядовито сказал Нестор.
— А как ты хочешь, чтобы мы работали? — спросил я, не выдержав. — Озарениями? Медитировали? Буду смотреть на фотографию Новодворской и от этого улики материализуются? Или с фотографией Новодворской можно вообще без улик? Она и так скажет, кто виноват?
Гражданин наблюдатель от такого кощунства задохнулся и подскочил.
Он был в свитерке и джинсах, как я сам и половина присутствующих, и пока кричал о плясках на костях и о том, как он не позволит, я смотрел на вешалку, на которой бок о бок висели его кожаное пальто и моё. Ну-ну. Целую ручки и прочие штучки.
— Давайте все успокоимся, — сказал прокурорский, и сразу повеяло «Pulp fiction». — Никто ещё не привык, но мы будем привыкать, ничего другого нам не остаётся. — Он устало улыбнулся Нестору. — Нестор Иванович, сотрудники комитета понимают свою ответственность и достаточно квалифицированы. Они, — он посмотрел в нашу сторону, — готовы к совместной работе. Потому что... Потому что, как я уже сказал, они готовы.
— У западных партнёров это называется вынужденным сотрудничеством.
— Спасибо, полковник. Надеюсь, вы все будете... будете...
— Не слишком вынужденно.
— В том-то и беда, что у нас без привлечения общественного внимания ничего не делается!
— Это не привлечение общественного внимания, это скандал.
Немного поспорили снова.
Фээсбэшник остановил меня, когда все расходились.
— Что за интерес к инженеру душ?
— Это писатели инженеры душ. А этот — политтехнолог.
— А это очень рядом всё ходит. Так что?
— Служебный интерес, полковник.
— Чего тогда завёлся?
— Тоже по службе. Мне на взводе легче работать. Ты его знаешь? По Москве?
— Нет. То есть да, но со многими оговорками. Не совсем по Москве.
— И что посоветуешь?
— Посоветую проявлять стратегическое терпение, — загадочно сказал он.
Единственная связанная с пунктиками проблема состоит в том, что Максимчик отказывается говорить, чего он в точности хочет, и мне приходится вести себя по наитию, которого у меня не очень много. Я бы предпочла чёткие инструкции. Даже зашла на профильные сайты, и они подтвердили, что да, тематический секс очень строго регламентирован.
Но бедняжка такой индивидуалист, у него и в этом всё не как у людей. Позаимствованные мною на сайтах паттерны привели его в неописуемую ярость; я даже подумала, что ромашкой на этот раз будет не обойтись. Потом он отдышался и сказал, чтобы я никогда, никогда не произносила слова