— «Известное восприятие фамусовской Москвой Чацкого: Он франмасон, он пьёт одно стаканом красное вино».
— Э?..
— Во-первых, фармазон. А во-вторых, не Москва и не Чацкий. Это «Евгений Онегин», а не «Горе от ума». Вторая глава, строфа пять.
— Ну, бывает.
— Но это научная статья, Максим Александрович! В издании, претендующем... На что-то ведь они претендовали?
— ...
— О Чацком в пьесе говорят «карбонари», «якобинец», «окаянный волтерьянец»... франт-приятель, отъявлен мотом, сорванцом...
— ...
— И не красное вино, а шампанское. Шампанское стаканами тянул... Бутылками-с, и пребольшими...
— Нет! — сказал куратор, смеясь. — Бочками сороковыми.
— Вот, даже Олег Георгиевич знает.
— Я, между прочим, в школьном театре играл Фамусова.
— Но это реплика Загорецкого.
— Да? Всё равно запомнилось.
— Продолжайте, Вячеслав Германович.
— «Два писателя, дружившие между собой».
— Это о ком?
— О Тургеневе и Достоевском.
— Они разве дружили?
— Дружили, но быстро поссорились. Вы мне лучше скажите, как двое могут дружить не «между собой». И что это, собственно говоря, означает.
— ...Может быть, имеется в виду, что больше они не дружили ни с кем. Только друг с другом. Промеж себя.
— А ещё, — сказал куратор, отрываясь от книги, — говорят «междусобойчик».
— Отвратительное слово.
— Это почему?
— Из-за суффикса. Уменьшительные суффиксы, необоснованно применённые, — средство вульгаризации.
— А есть слово междусобой?
— Лучше бы оно было. — Славик задумался. — Вразнобой... зверобой... Как вы понимаете, здесь абсолютно другая форма словообразования... Но главное, что слуху привычно.
— ...
— «Мечтают повторить его заслуги».
— Да?
— Достижения.
— А почему заслуги повторить нельзя?
— Потому что заслуга всегда индивидуальна.
— А достижения что, коллективное творчество?
— ...И ошибку можно повторить.
— И подвиг.
— Вы так вдвоём на меня насели, но всё равно я прав, а вы ошибаетесь!
— ...
— ...
— «Зеваки глазели и задавали любопытные вопросы».
— Да?
— Любопытный вопрос — это вопрос, вызывающий любопытство. А здесь имеются в виду вопросы, которые задают испытывающие любопытство люди.
— Но ведь можно сказать «любопытный человек»? И в смысле «вызывает любопытство», и в смысле «испытывает»?
— Да, про человека можно. Но вопросы, в отличие от людей, не могут испытывать любопытства. Они его только вызывают.
— Как всё сложно.
— Ничего подобного. Носитель языка интуитивно чувствует нюансы.
— Ты чувствуешь, а мы — нет. Скажи, доктор?
— Да, Вячеслав Германович. Иногда, что касается нюансов, я чувствую не совсем то же, что вы.
— Это из-за того, что вы не даёте себе труда. Небольшое усилие — хотя бы для того, чтобы обдумать, что говоришь – –