– Штыки вздеть – Сухомилин махнул шпагой – Вперед!
* * *
Радостные казаки долго качала Ваську-птичника на руках. Опять началась давка и я приказал Мясникову разводить людей по полкам, а у воздушного шара выставить караул. После первого полета требовалось изучить покрытие и провести дополнительные испытания.
– Петр Федорович – ко мне подошел Перфильев с группой молодых казаков, которые выглядели как-то необычно. Я присмотрелся. Много рыжих, долговязых, а есть и даже блондины.
Парни поклонились, стреляя глазами на шар.
– Перемолвится бы конфидентно.
Я показал красному от стыда Харлову кулак, после чего направился в дом коменданта. Молодые казаки пошли за нами.
– Обождите тута – Перфильев ткнул пальцем в сторону завалинки у крыльца.
Мы уселись в кабинете коменданта, Максимова принесла нам медового взвару.
– Откушайте, для здоровья.
– Спасибо, Машенька! – я отпил из кружки, живительное тепло побежало по пищеводу и желудку.
Девушка ушла, а Перфильев отставив взвар, принялся докладывать.
– По твоему слову, Петр Федорович, искал джур приставить к ляхам и тут меня ударило… Свеи!
– Что за свеи? – удивился я.
– Ну как же… После полтавской битвы царь Петр Лексееч повелел пленных свеев поместить к нам, на Урал… А господин Татищев выхлопотал им разрешение женится на наших девушках без перемены веры. К нам на линию попало около тысячи человек.
– Так это…
– Ихние внуки! Все молвят по свейски, знают европские обычаи – старики ихние за тем строго следили.
– А они значит, лютеранской веры…
– И что ж? Пущай молятся как им удобно – Перфильев хитро на меня посмотрел. Он же старовер. Теперь все ясно.
– Про дедов не скажу, а папаши их боевые были. Многие участвовали в Хивинском походе князя Бекович-Черкасского…
– Так тот же похоже плохо кончился.
– Да – казак тяжело вздохнул – Побил хан наших то. Зря Бекович разделил армию на отряды. Обманули неверные.
– Ладно, то дело старое, давай о свеях. Сколько их?
– Ровно три десятка. Но я пошлю весточку в Гурьев и Яицк – глядишь еще приедут.
– Лысову с Шигаевым напиши – распорядился я – С ним тоже изрядно казаков ушло.
– Дельно – покивал Перфильев – Так что? Приставляю учиться?
– И поскорее! Даю им три месяца, чтоб по польски и немецки начать размовлять.
– Чеснов не только французский ведает, но и английский.
– Ему приставь сразу пять человек. Пущай учит. И вот еще что… Странный какой-то этот Чеснов. Прикажи последить за ним. Только тишком, не спугните.
– Буде сделано.
* * *
По пути в Чистополь я трижды приказывал делать длительные остановки и проводить учения. Полки выстраивались в поле друг напротив друга, сходились и обстреливали холостыми порядки условного противника. Конница пыталась зайти в тыл или во фланг, маневрировала по звукам штабной трубы. Роты и полки организовывали карэ. Дважды поднимали вверх воздушный шар. В последний раз – вверх слезно упросился Коля Харлов. По моему совету он брал с собой подзорную трубу и умудрялся на морозе писать коротки записочки о диспозиции войск, после чего кидал их вниз с камнем, обвязанным цветной тканью.