Подошел долговязый поручик Карташев, отрапортовал, что третья рота гренадер движется скорым поспешанием в Казань.
– Почему пешим порядком? – закричал Василий Алексеевич – Велено было посадить на подводы солдат!
– А вы, кто будете, ваша светлость? – поручик ладонью вытер мокрое лицо, пытаясь разглядеть вельможу.
– Генерал-майор Кар. Ваша рота назначена в мое распоряжение. Вы немедля посадите солдат на подводы и как можно скорей последуете за мной. В городе не задерживайтесь, а проворней гоните по тракту. В Кичуевском фельдшанце я буду вас поджидать.
– Где же мы возьмем подводы? – к карете подошел еще один офицер. Представился. Это оказался прапорщик Шванич, адъютант Карташева. Выглядели они забавно. Высокий, с журавлиными ногами поручик. И низкий, пузатый адъютант. «Прямо Дон Кихот и Санча Пансо» – подумал Кар. Генерал читал Сервантеса в оригинале.
– Где хотите, там и берите – грубо ответил Василий Алексеевич – Эй, кучер, гони!
Губернатора генерал в Казани чуть не проворонил – Брант собирался уезжать с инспекцией.
– Слава богу, вы приехали! – перекрестился губернатор – Чернь волнуется, мятежники подступили к Оренбургу. Все окрестные селения передались самозванцу.
– У меня очень мало солдат. А пушек тем паче – отрезал Кар – Вы собрали ополчение?
– Собрал – Брант кивнул – А также призвал отряды верных татар и мещеряков. С тысячу человек будет.
– Ну вот! – генерал скупо улыбнулся – Симбирскому коменданту велено с войсками двигаться к Оренбургу. Также нам поможет отряд бригадира Корфа. Они пойдут от Верхне-яицкой линии.
– Тогда, бог даст, справимся – опять перекрестился Брант – Не угодно ли кофею? Уж очень погода пакостная.
– Гран мерси!
Спустя сутки невыспавшийся Кар – до ночи играли в карты и на бильярде – выехал в сторону Кичуевского фельдшанца. В попутных деревнях крестьяне не оказывали генералу ни малейшего почтения, смотрели дерзко, не кланялись.
В одном из сел встретил Кара староста Ермолай, с ним человек с десяток стариков, старух, баб, кучка любопытной детворы.
– Слышали что-нибудь про злодея Пугачёва? – спросил генерал и слез с коня. Тотчас спешились и все конвойные.
– Был слых, был слых, – стал кланяться, сгибаясь в три погибели, чернобородый староста, глаза его недружелюбны, хитры – Прибегали тут на лошаденках из евонной силы казак молодой, объявили нам: будет вам воля, ждите.
– А почему избы заколочены? Где народ?
– А кто же их ведает. Пыхом собрались и – тягу… Уж недели с две.
– Куда же?
– Вестимо куда, к нему, к нему…
Кар нахмурился.
– Чем же оный вор и злодей Пугачёв соблазняет-то вас, дураков?