— Хорошо, — наконец отозвался Ен. — Я согласен. Но нам придется захватить и остальных заложников.
— Не думаю, что это тебе удастся, — покачал головой старик. — Дениев — человек прагматичный, а это слишком высокая цена даже для его уважения к старейшинам. Тебе никогда не удастся вывести отсюда всех пассажиров.
— Ну, всех не всех, а своих сокамерников я не оставлю.
— Делай как знаешь, — вздохнул Магомедов. — Я готов.
Из протокола гипнообследования Ена, архив группы «Д», код 264753-Е
— Что-то странное есть во всей этой шараге.
— Да что странного, бля, нормальное место, много я таких за свою жизнь повидал! Михалыч только, сука, опять пригрозил, что Самому доложит, ну, вроде пью я. А кто не пьет? Кто не пьет, блин, я тебя спрашиваю? Вот ты не пьешь, так тебе по должности нельзя, месилово будет, тебя по асфальту размажут. А мне, бля, при такой работе как не запить?
— Не, ну тут Михалыч не прав. — Я долил еще, себе немного и Андрею до краев стакана.
— Вот я и говорю, падла, сам трахает этих баб, а мне и глянуть нельзя. Сижу, м-мать, как евнух на привязи, у меня от такой работы скоро член на шесть тридцать повиснет, да Михалычу-то насрать, Михалыч-то, понтер херов, сам пристроился, а мне что? С-с-сука!
Обычно озлобленный Андрей был сегодня особенно яростен. Человек, только что узнавший его, мог подумать, что у него лейкемия. Лицо Андрея было мертвенно-бледное, а глаза горели каким-то алым огнем.
— Зато деньги получаешь! Вот друган твой приходил, тот, слесарь, сколько он имеет? А ты сколько? Вот и сравнивай.
— Да еще бы мне эта гнида денег не платила! Да я бы тогда сам, бля, своими руками ему яйца оторвал и в глотку поганую бы ему засунул! Деньги! Деньги — это да. Но я разве один на свете живу? Тебе, Еныч, хорошо, ты свободен. А у меня супруга моя ненаглядная, бля, зарплату всю гребет. Всю! Ничего не оставляет, сука, тварь паршивая, я ее из Мытищ вытащил, гадину, где она работала. Знаешь где? На Мытищинском машиностроительном заводе. Ты вслушайся. Мытищинском машиностроительном заводе. Машины, бля, значит, строила. Меня как последнего мудака загребла в общаге местной и вселилась на квартиру московскую, а теперь и нос воротит, мужика небось какого себе завела, стерва дрянная, а я с этой работой…
Андрей сплюнул, попав себе на ботинок, и затряс головой.
— Башка болит, мать ее. Опять сегодня ночью не спать, клиентов, чтоб их, ждут.
— Какие могут быть клиенты по ночам?
— А, совсем забыл, ты же только днем тут… Ой, доконала меня эта гребаная работа, мочи нет! Давай споем, что ли?
— Да ты лучше поспи немного, а то потом времени не будет.