Кормак Уортон сидел на багажнике своего автомобиля, поставив ноги на сверкающий бампер, локтями упираясь в колени. Последние сорок минут он только и делал, что сидел и бросал палку своему псу, Новак, ожидая, когда же прибудет гость.
Шум автомобиля, проезжающего за высокой стеной поместья Чедвиков, заставил его выпрямиться и прислушаться.
Но нет. Чуда не случилось.
Он ждал. И готов долго ждать, потому что он шафер на свадьбе своего лучшего друга, Грэйсона Чедвика, и это была его обязанность – помогать с организацией мероприятия. Не то чтобы он не стал помогать при других обстоятельствах. Просто дружба накладывала определенные обязательства.
У Харпер Эддисон, подружки невесты, которую он ждал последние сорок минут, похоже, были другие идеи на этот счет.
Оставалось всего несколько дней до главного дня ее сестры, Лолы, и Харпер наконец-то заставила себя сесть в самолет, чтобы присоединиться к торжеству. Она никому не сообщила, что уже фактически летит к ним, пока ее самолет не приземлился. Затем, отказавшись ждать, пока кто-нибудь заберет ее в Мельбурне, она взяла напрокат машину.
Лола изображала безразличие к такой бесцеремонности. Она говорила, что понимает, насколько ее сестра занята.
Но Кормака нельзя было обмануть. Он видел все.
Гравий летел во все стороны из-под лап Новак. Собака возвращалась, неся палку. Подбежав, пес посмотрел на Кормака с обожанием и доверием.
– Хорошая девочка! – сказал он, и Новак осторожно положила палку ему в ладонь. – Готова?
Нос собаки задрожал.
– Апорт! – крикнул он и, сильно размахнувшись, бросил палку.
Новак, как ракета, радостно полетела следом.
Кормак снова посмотрел на подъездную дорожку. В ворота осторожно въезжала незнакомая машина.
– А вот и мы, – пробормотал он и спрыгнул на землю.
Не просто машина напрокат, отметил он, когда автомобиль тихо проехал мимо него, а длинный черный лимузин, управляемый водителем. И с настолько затемненными окнами, что он не мог видеть, кто сидит внутри.
Для полутора часов езды от Мельбурна это было слишком. Даже для Мун-Бэй, где никогда не было недостатка в людях, у которых денег было больше, чем здравого смысла.
Итак, кто же она такая, Харпер Эддисон?
Кормак попытался восстановить ее образ в памяти, какой она была в школе. На год или два младше его, брюнетка с непослушными кудрями, в рваных джинсах, с красивыми губами и хмурым взглядом. Постоянно болтающаяся у лестницы блока D, с жестяной банкой в руках, собирающая монеты или протестующая против чего-нибудь.
