Арес давным-давно игнорировал сплетни о себе в бульварной прессе. Однако на следующий день, направляясь на северный остров на торжественное открытие то ли банка, то ли памятника, он лениво просмотрел таблоиды. Газеты пестрели низменными домыслами, омерзительными инсинуациями. Впрочем, ничего нового. Тем не менее Арес с удивлением обнаружил, что реагирует на них иначе, чем когда они касаются не его, а Пии.
Его фото, где он увековечен лежащим на земле с окровавленной губой после удара Маттео Комба, мелькали повсюду. Маттео был привлечен к ответственности советом директоров, который поднял вопрос о вотуме недоверия ему. Все зашло слишком далеко, его даже обязали посещать специалиста по управлению гневом. Арес нашел это весьма забавным.
Хотя, конечно, нет ничего забавного в том, как таблоиды полощут имя Пии. Вместо того чтобы забыть о ней после ее исчезновения, они в своем освещении событий просто неудержимы.
«Скандал и беременность от принца-плейбоя!» – вопили заголовки.
Стоя в мраморном вестибюле королевского банка Атилии, Арес размышлял о том, насколько хорошо, что никто не осмелился показать ему эти газетенки раньше. Правда, когда он приготовился произнести речь, в толпе внезапно произошла перемена. Он услышал шепот и вздохи, сопровождаемые глубокими поклонами и реверансами.
Арес выругался себе под нос. Хотя внешне не выказал ни малейшего волнения, когда к нему подошел отец, встав рядом. Арес повернулся, как требовалось, поклонился монарху.
– Принц Арес, – бросил король, игнорируя официальное приветствие, и только потому, что смотрели люди, вероятно ожидая, что он поприветствует единственного сына.
– Вот уж не думал увидеть вас здесь, ваше величество, – пробормотал Арес себе под нос, когда они встали для исполнения национального гимна Атилии. – Должно быть, моя секретарша ошиблась.
Они не должны были встретиться. Королевскому двору хорошо известно, что наследный принц и король предпочитают не находиться в обществе друг друга.
– Да, это была ошибка, – заявил монарх, даже не попытавшись скрыть гнев и не обращая внимания на то, что толпа слушала песню «Да здравствует наш король в благодати и мудрости». – Нам нужно поговорить.
Этого Аресу хотелось меньше всего. Но ничего не поделаешь, они на публике. Предстоит короткая церемония, в десять раз хуже из-за присутствия отца и прочих помпезных обстоятельств, которые сопровождают королевскую персону на столь банальном мероприятии. Словом, выбора нет, кроме как пойти, как и было велено, вслед за отцом, отстав на несколько шагов. Этого тоже требовал этикет.