– Замечательно, – с негодованием сказал Роджер.
– Сказала, что может взять и принести ему любую, так что никто этого не заметит. Он колебался, потому что, по его словам, он никогда не промышлял ничем подобным и никак не думал опуститься до того, чтобы…
– Ну конечно, – сказал Роджер. – Тот человек, что позировал для статуи Вакха, тоже небось считал это невинным занятием и уж точно не рассчитывал до того помешаться на позировании, чтобы в конце концов вылезти на крышу и стоять там в позе Вакха рядом с трубой. Тут главное – начать.
– В конце концов она его соблазнила, расписав, какие редкости там хранятся, а когда дошло дело до торгов, проявила удивительную твердость и настойчивость, он прямо был удивлен.
– Вот что значит в его возрасте переходить от книг к жизни, – сказал Роджер.
– Он говорит, что купил у нее всего одно издание в трех томах; дело было позавчера, она вынесла их ему на дорогу, и он расплатился, но потом его замучила совесть, и он сказал ей, что больше они этим делом заниматься не будут, а она посмотрела на него с презрением и сказала, что найдутся другие.
– И что вы с ним сделали? – спросила мисс Робертсон.
– Отпустил, – сказал инспектор. – Он хотел подарить мне «Священную войну» и какой-то определитель грызунов Сассекса.
– Ну книги-то хоть вы у него отобрали? – спросил Роджер. – Не оставлять же всякому…
– Разумеется. Вот один том из того, что она ему продала.
– «Старые мастера Европы», – прочел Роджер. – Да это то самое, чего я не мог найти в библиотеке! Боже мой, вот, значит, те «старые хозяева», о которых говорила Энни. Какие же мы дураки! А это что на ней?
– Отпечаток руки, – сказал инспектор. – Может быть, испачканной вареньем, может быть, вином, а может, и кровью. Букинист говорит, что заметил это и сказал горничной, что такие вещи снижают цену и что он заплатит ей меньше условленного. Говорит, что горничная была смущена, раздосадована и согласилась.
– Вы думаете, это варенье? – спросила мисс Робертсон.
– Я думаю, это кровь, – сказал инспектор. – И тут наконец мне пришло в голову сделать то, что любой сделал бы три дня назад. Я осмотрел библиотеку. Знаете, что я нашел на полке в том шкафу, что у самой двери?
– Что? – с волнением спросила мисс Робертсон.
– Отпечаток в пыли, – горько сказал инспектор. – Смазанный отпечаток квадратной подставки, точно такой, как был на этом столике после убийства мисс Меррей. Меня следовало бы уволить со службы, чтобы я ходил по дорогам, продавая людям «Священную войну» и каталоги сассекских хорьков. Больше я ни на что не годен.