– Привет, – кричу я Дикси и Лии.
– Привет, – отвечает Лия ощутимо дружелюбнее, чем обычно.
– Займи мне местечко в очереди, – говорит ей Дикси, и Лия уходит.
Склонившись над своей сумкой, Дикси роется в ней и вытаскивает до краев набитый пластиковый пакет.
– Я решила, что тебе точно понадобится запас одежды, – улыбается она, протянув мне пакет.
– Спасибо, – отвечаю я, раскрывая пакет, и замираю, не узнавая своих вещей. Внутри – новая одежда, чистая, с яркими бирками. Я вижу целую кучу джинсов, футболок, толстовок и маек. Ничего не понимая, я молча поднимаю глаза на сестру.
– Мы с мамой решили пройтись по магазинам, и я подумала, что тебе новая одежда тоже не помешает, – пожимает плечами Дикси.
– Вы ходили по магазинам? Мы же и без того очень много потратили!
– Мама решила позволить отцу выплатить нам часть алиментов. Точнее, она пригрозила, что, если он этого не сделает, она расскажет полиции о деньгах.
И пусть новая одежда совсем не кажется мне хорошим вложением денег, я молча сжимаю в руках пакет. Все эти проблемы больше меня не касаются.
– Спасибо. Моя одежда в порядке, я стираю ее каждый день.
– Тебе точно понравится то, что я для тебя выбрала. Твой новый стиль стоит поддерживать. – Бросив взгляд в сторону очереди, Дикси заглядывает мне в глаза. – Как тебе живется с новым опекуном?
– Мне нравится. У нее даже живет пара птиц.
Снова склонившись над рюкзаком, сестра роется в нем и вытаскивает фломастер:
– Дай-ка мне свою руку.
Я протягиваю ей ладонь. Задравшийся рукав свитера обнажает краешек татуировки. Ручка прохладно и влажно касается моей кожи.
– Это номер того телефона, что мы тогда купили. Позвони мне, когда заведешь свой, чтобы у меня сохранился твой номер.
Я киваю в ответ.
– Тебе еще что-нибудь нужно принести из дому?
– Нет. Просто избавься от всех оставшихся вещей. Наконец-то у тебя будет собственная комната.
– Скажи, ты когда-нибудь…
Один из друзей Дикси проносится мимо нее и с разбегу хватает ее за плечи.
– Черт! – выругивается она. – Не делай так больше, придурок!
Она смеется, пытаясь оттолкнуть от себя парня.
– Увидимся позже, – бросаю я, прежде чем она успевает задать мне вопрос, на который я пока не хочу отвечать: «Вернешься ли ты когда-нибудь, Джем?»
– Хорошо, – кивает она и улыбается. – До скорого.
Я продолжаю дополнять семейную историю по заданию мистера Бергстрома и потихоньку восстанавливаю полную картину. В какой-то момент я замечаю, что ему даже не приходится напоминать мне об этом: каждую неделю я исправно прихожу с новыми страницами. Вспоминаю мелкие детали историй мамы и папы. От некоторых моментов веет таким теплом, что иногда, перечитывая все написанное, я начинаю сомневаться, правильно ли я поступаю. Бергстром отметает все мои тревоги, напоминая, что мир не делится на черное и белое и именно поэтому в нем все так сложно устроено. Также он не забывает напоминать мне том, что мне нужно избавляться от привычки обесценивать мои проблемы или сравнивать их с проблемами других людей. По его словам, такие люди, как я, с похожими травмами, должны учиться быть внимательнее к себе и не подавлять свои желания, считая, что они не имеют значения. Неважно, кажутся ли наши проблемы и желания мелкими или незначительными окружающим. По-настоящему важно лишь то, что они имеют огромный вес для нас самих.