Заказаны русские и турецкие костюмы. Их украсили дорогими мехами, парчой, бусами, самоцветными камнями. В мастерских графа десятками изготавливается бутафорское воинское снаряжение. Специалисты по сценическим эффектам ломают голову над тем, как воссоздать фантастическое зрелище падения неприступной твердыни: пожар, клубы дыма, грохот обваливающихся стен.
Но «Взятие Измаила» — не только военно-патриотическая эпопея. Это история столкновения любви и долга.
...Русский полковник Смелой, которого, согласно законам классицизма, характеризует сама фамилия, раненым попал в плен к туркам. Он влюбляется в дочь коменданта Измаила прекрасную Зельмиру. Однако изменить присяге русский офицер не может: он признается возлюбленной, что готовится к побегу. Зельмира просит Смелона взять ее с собой. Здесь снова и снова во весь голос заявляет о себе тема «неравного брака», такая животрепещущая для хозяина Останкина и дамы его сердца. Зельмира утверждает, что разность религий не может помешать любви:
Все в свете позабыть хочу я для тебя.
Различность веры, нет, и то не помешает,
Что Бог один у всех, то разум мне вещает...
Любовник, друг, и муж, и просветитель мой,
Жизнь новую приму, соединясь с тобой...
Стоит ли говорить, сколько выстраданного вкладывала в эти слова Параша, готовившая партию Зельмиры! Ее роли, одна за другой — совсем не случайно! — несли в себе коллизии собственной судьбы. Но сцена — не жизнь: здесь всегда торжествует любовь и добродетель. Вот и Смелой, покинувший возлюбленную, чтобы возглавить русское войско, возвращается в Измаил победителем турок и вечным пленником прекрасной Зельмиры.
...Крепостная труппа из Кускова перебиралась в Останкино. Граф с Парашей прибыли из Петербурга, чтобы, опробовав сцену, приступить к репетициям.
Загруженность строительными и театральными делами не мешает Николаю Петровичу крайне внимательно относиться ко всему, что касается его возлюбленной.
«Дошло до моего сведения, что в Кускове мать больна Параши, — пишет он управляющему, веля срочно показать ее врачам, — а коли нужно, то и в московский дом перевести. Старайся, сколько можно помочь, дабы с твоей стороны было все употреблено к тому удовольствию», — требует Шереметев.
* * *
6 ноября 1796 года умерла императрица Екатерина. На престол взошел Павел I. Шереметев связывал с этим событием особые надежды. Он надеялся, что друг детства, наконец- то достигнув высшей власти, на радостях даст согласие на брак с Жемчуговой.
И когда до Москвы дошли слухи, что Павел во время коронационных торжеств в Москве обещал Шереметеву побывать в Останкине, заговорили, что это неспроста. Было любопытно: чем-то окончатся амуры графа с его холопкой? Кое для кого возможная женитьба Николая Петровича грозила обернуться крахом самых радужных надежд.