Правда, было известно, что уже после смерти супругов Шереметевых Гранатовой делал предложение руки и сердца глава того самого Английского магазина, куда любил хаживать Николай Петрович, да и она сама заглядывала. Однако мистеру Плинке Татьяна Васильевна отказала, хоть и осталась с ним в дружеских отношениях. На этом в неведомой нам истории ее личной жизни была поставлена точка.
По смерти жены одним из первых рескриптов граф подчеркивал значение Татьяны Васильевны в доме, обязывая всех и вся относиться к ней с неизменным почтением, выполнять ее распоряжения и оберегать от беспокойств.
Шлыковой отвели апартаменты на первом этаже Фонтанного дома с правой стороны. Здесь она прожила до конца своих дней. Мы и сегодня можем заглянуть туда сквозь высокое окно, будто бросив взгляд ровно на два столетия назад.
...Порядок и чистота в комнатах Татьяны Васильевны поддерживались необыкновенные. Побывавшие в них вспоминали приятный легкий запах от чайных деревьев, которые росли у нее в кадках. Здесь стояли старомодные кресла, стулья в ряд, большое красного дерева трюмо, раздвижной шкаф. Все знали, что в нем Татьяна Васильевна хранит настойки, в том числе и любимую «березовку» — средство для притираний. «Но она не прочь была, — как писали, — и от внутренних приемов этой березовки».
На камине тикали английские часы старинной работы — подарок Николая Петровича. У окна небольшой письменный стол. В спальне киот с образами, диван, служивший постелью. Обстановка отнюдь не роскошная, но удобная, уютная. Последующие поколения Шереметевых об этих скромных стенах часто вспоминали как о потерянном рае.
Но были в комнатах вещи, имеющие для их хозяйки особое значение. После кончины Прасковьи Ивановны выпросила Татьяна Васильевна у Шереметева зеркало, принадлежавшее покойной, — высокое, в золоченой раме с двумя гирляндочками и вазой посередине столика. По ее просьбе отдал ей граф и один из портретов своей жены. Со временем к нему прибавился портрет Дмитрия, а потом и его наследников.
...Парашиного сына Татьяна Васильевна обожала. Она уверенно командовала штатом «Митиной прислуги» и, разумеется, вовсю баловала мальчика. Для него слова «нет» не существовало, и этим обстоятельством ребенок, конечно, не замедлил воспользоваться.
Однажды Николай Петрович оказался свидетелем того, как сын в окружении нянек капризничает и топает ногами. Выпроводив всех из комнаты, граф сказал мальчику, что тот будет сидеть взаперти до тех пор, пока не успокоится. Митя начал кричать еще пуще. .
Татьяна Васильевна, услышав вопли любимца, прибежала и тигрицей кинулась к закрытой двери. Тут же последовало объяснение с Николаем Петровичем. Вспылив, граф отрезал: «Я прошу не вмешиваться не в свое дело!» Оба, конечно, расстроились, но сердиться долго не умели и за ужином помирились.