Неизменная и многолетняя подписчица «Санкт-Петербургских ведомостей», Татьяна Васильевна в курсе всего происходящего. Если она не попадает на премьеры, ей приносят афиши для внимательного изучения. Если появляется новый роман, он у нее на столике.
Страсть к разговорам о прошлом у пожилых людей иногда становится утомительной. Но ясный ум, осведомленность о событиях сегодняшнего дня в сочетании с колоссальным багажом воспоминаний делали «доброго гения Фонтанного дома» желанной собеседницей.
В гостиной графа Блудова, где с радостью принимали Татьяну Васильевну, считали, что никто из их знакомых не говорит таким ясным, правильным русским языком. Любила Шлыкова в гости ездить, любила и принимать гостей.
Двенадцатого января, в Татьянин день, ее комнаты были полны самого разного народа. Давался именинный обед. Татьяна Васильевна знала толк в стряпне, обожала угощать. Со вкусом и жила, имела много чего «любимого». Была, к примеру, страстная охотница до грибов. До самых преклонных лет ходила по лесам, окружавшим Ульянку, хорошо знала, где что растет, и возвращалась не иначе как с полной корзиной, радостная и торжествующая. В доме знали, что собирает Татьяна Васильевна грибы по-особому. Когда встречался ей гриб-красавец, она его сразу не срезала: остановится, полюбуется.
Бог знает, почему хватало ей времени и желания вникать в неприметные прелести жизни: не слышать, а слушать вечерний пересвист птиц, сбирающихся на покой, поговорить с поваром, чтобы приготовил ей особую гречневую кашу-«размазню», по- родительски радоваться, когда учителя хвалили маленького Сергея Дмитриевича за успехи.
Татьяна Васильевна никогда никому не говорила о клятве, данной любимой подруге, не оставлять сына. Но она выполнялась ею неукоснительно даже тогда, когда время, казалось, сняло с нее всякие обязательства: у сына Параши были уже взрослые сыновья. Теперь старушечья опека распространялась и на них. Сергей Дмитриевич вспоминал, что, если ему доводилось возвращаться в спящий дом глубокой ночью, не было случая, чтобы его не встретила бодрствующая Татьяна Васильевна: «Непременно дождется, перекрестит и тогда только ляжет спать. И это в последние годы, под девяносто лет».
Разумеется, до конца, до смертного часа, в сердце Татьяны Васильевны безраздельно царствовал Митенька, граф Дмитрий Николаевич. И не рассказать хотя бы кратко о человеке, который стал ее названым сыном при таких трагических обстоятельствах, — невозможно.
Однажды, когда Дмитрий был еще мальчиком, его сердце пленила сверстница, княжна Мещерская. С этим чувством оказалось связано и первое горе. Девочка умерла, и гроб ее стоял в церкви святого Лазаря. Дмитрий узнал об этом и ночью исчез из дома, напугав всех до смерти. Никто не мог понять, как ребенок, всегда окруженный толпой нянек и гувернеров, в одиночку по темному Петербургу добрался до Александро-Невской лавры и проник в церковь, чтобы поклониться своей первой погибшей любви...