Дмитрий Николаевич многое перенял от своих родителей. Хотя в молодости он и выбрал военную карьеру, давала себя знать любовь к изящным искусствам. У сына Параши был хороший тенор и замечательный слух. Музыка, особенно церковная, до конца дней была его особой привязанностью.
Кроме Шлыковой, у молодого наследника не было ни одного близкого человека. Он чувствовал свое сиротство и умел понимать обделенность других. Как писал его сын, граф Дмитрий «был безоружен пред чужим горем». Он старался помогать тайно, боясь благодарности.
Дмитрий Николаевич был женат дважды. У него было два сына, Сергей и Александр, — оба чрезвычайно одаренные.
Граф Сергей Дмитриевич писал об отце: «Глубоко и искренно, по старине преданный царям, он во всю жизнь свою не искал, да и не в состоянии был искать какого-либо придворного положения. Он никогда не был ни светским, ни честолюбивым и менее всего придворным человеком».
Еще в 1821 году, став совершеннолетним, граф Дмитрий Николаевич — наследственный попечитель Странноприимного дома — в прошении государю выразил желание не только сохранить в неприкосновенности «памятник человеколюбия», но и «усугубить благотворительность заведения на общую пользу».
За этими не слишком выразительными словами стояло горячее желание Парашиного сына оказаться достойным светлой памяти родителей. Он пожертвовал очень крупную сумму на содержание еще двадцати четырех человек в богадельне и шестнадцати в больнице. Словно чья-то мягкая, но настойчивая рука подталкивала его увеличивать суммы, раздававшиеся бедным, и оклады служащим.
Умер сын Параши 12 сентября 1871 года в Кускове. На следующий день бывшие крепостные графа понесли его гроб на руках в Москву, к Странноприимному дому. Здесь и состоялась панихида. Похоронен же Дмитрий Николаевич в Петербурге возле могил своих родителей.
...В 1853 году Шереметевы предложили Татьяне Васильевне совершить путешествие в Москву. Восьмидесятилетняя старушка с радостью согласилась, тем более что решено было навестить и Кусково.
Она ехала той же дорогой, которая более пятидесяти лет назад привела ее в Петербург. Только тогда в карете с ней были Параша и Николай Петрович. Теперь она одна завершала жизненный круг.
...В кусковской усадьбе Гранатову уже никто не помнил: всех ее родственников, как и Ковалевых, Шереметевы поселили в Петербурге. Дворня, встречаясь с Татьяной Васильевной, низко кланялась, называла «барыней», чем очень ее веселила. В людской же особо любопытные выспрашивали у кучеров и лакеев, приехавших из Петербурга, кто она и что.