Писатели и режиссеры искали здесь вдохновение для своих работ. Музыканты, артисты, наркоманы, бродяги, романтики, скульпторы и, разумеется, поэты – все они стекались и продолжают стекаться на Амальгама-стрит.
И неудивительно.
Только здесь, в этом районе, среди стали и хрома небоскребов Маэрс-сити еще остались отголоски ушедших в историю эпох. Асфальт порой сменялся брусчаткой, а бетонные джунгли высоток – на низенькие постройки “старого города”. С его пышным, немного гротескным готизмом, башнями, горгульями, домами, похожими на дворцы и дворцами, схожими с замками.
Амальгама-стрит считался второй после центрального района туристической Меккой Маэрс-сити.
Только здесь можно было встретить небоскребы, на вершине которых оказался бы сад с настоящими средневековыми замками, и только здесь, среди небоскребов, оставались ряды домов, каждый из которых был достоин своего собственного упоминания в архитектурном календаре.
Красивое и противоречивое во всех смыслах место.
“Хайгарден для богатеев” – так его называли. Среди роскоши архитектуры здесь была самая высокая плотность борделей, баров, дешевых стрип-клубов, просто клубов, где купить наркотик было проще, чем бутылку свежей и чистой воды.
Да, все это было сокрыто под тенью роскоши богемной и культурной жизни. Здесь отсутствовала злачность Хай-Гардена, но все же не стоило обманываться этой эфемерной и слишком привлекательной оберткой.
Алекс остановился около вереницы невысоких пятиэтажных домов времен восемнадцатого или семнадцатого века. В них чувствовалась Франция с ее балкончиками, открытыми террасами, витражами и прочей атрибутикой.
Внизу первые этажи были заняты кафешками, выставочными залами и все теми же бутиками.
– Иди за мной, – не оборачиваясь, произнес Алекс, после чего, не заботясь о том, чтобы поставить байк на сигнализацию или накинуть на него заклинание, направился в маленький переулок, разделявший бутик и кафе.
Заполненный паром из канализации, заваленный воняющими пакетами с мусором, этот тесный проулок, в котором могли идти плечом к плечу лишь полтора человека, как нельзя лучше показывал изнанку Амальгама-стрит… впрочем, как и всего Маэрс-сити.
– Я все еще сомневаюсь, что мы действительно идем в “Бездну”. – Голос Грибовского вновь приобрел серьезный, почти пугающий тон.
Алекс не видел, что там делает ковбой, но предполагал, что держит ладонь на рукояти своего волшебного револьвера.
– Не идем, – кивнул Дум, – уже пришли.
С этими словами он подошел к ничем не примечательной стальной двери. Проходя мимо, человек даже не обратил бы на нее внимания. Решил бы, что та ведет в подсобные помещения кафе.