Карьера дипломата
Там Леонтьеву все очень нравилось: необычный для европейца образ жизни, устройства домов, яркая одежда, скромность и молчаливость женщин. Нравилась ему и сама дипломатическая служба. Он слал в Петербург обстоятельные депеши, в которых подробно описывал политическую обстановку, образ жизни, нравы и привычки местных жителей. Его работу высоко ценили в министерстве, карьера молодого дипломата продвигалась стремительно. Его назначили консулом сначала в Янину, а потом в Салоники.
Кстати, дипломатическая карьера Леонтьева напоминала судьбу другого великого сына России – Федора Тютчева, который тоже служил на этом поприще, но прославился потом как поэт. На Востоке Леонтьев убедился, что там ценят и уважают сильную и могучую Россию. Грекам и болгарам, писал он, «нравится русский монархизм, их восхищает русская дисциплина, русское братство, с одной стороны, и русское покровительство и простота, с другой…». Поскольку западные державы постоянно выступали против России, Леонтьев проникся ненавистью к Западу. Он был убежден, что Россия «богаче духовными началами, чем Франция», не говоря уже о других западноевропейских странах.
Произошло чудо
Однако постепенно им овладела тоска. Книги его замалчивали, его мечта стать великим писателем не осуществилась, семейная жизнь обернулась драмой, а в России умерла горячо любимая мать. Леонтьев был так угнетен и подавлен, что тяжело заболел. И вот тут произошло то, что он сам впоследствии стал называть чудом. Проснувшись как-то ночью в своем консульском доме в Салониках, он вдруг неожиданно обнаружил, что болен холерой. Лекарства не помогали, от жара его трясло, он чувствовал, что умирает. Тогда в отчаянии Леонтьев обратился к старой иконе Богоматери, которую привезли ему с расположенной неподалеку от Салоник Святой горы Афон. Изящный дипломат и поклонник Тургенева возопил: «Матерь Божья! Рано! Рано умирать мне! Я еще ничего не сделал достойного моих способностей… Подними меня с этого одра смерти!». Немного успокоенный молитвой, Леонтьев в изнеможении заснул. А наутро с изумлением обнаружил, что совершенно здоров. Не было никаких следов болезни, от которой накануне он чуть не умер. Тогда он дал клятву посвятить жизнь Богу и уехал на Святую гору Афон.
На Афоне
На затерянном в лесах полуострове Халкидики в Греции издревле существовала своего рода «монашеская республика» – 20 православных монастырей, в том числе один русский. Даже турки, господствовавшие тогда в Элладе, их не трогали. Леонтьев поселился в русской обители Святого Пантелеймона. Год он прожил среди монахов, но постриг тогда не принял, настоятели монастыря решили, что вчерашний дипломат еще не вполне готов к святой миссии. Леонтьев вернулся в Петербург, долгое время жил в своем имении, потом в Оптиной пустыни. Именно тогда наступил расцвет его публицистического творчества, были созданы философские труды, написаны книги и статьи, принесшие автору славу: «Византия и славянство», «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения», «Племенная политика как орудие всемирной революции» и др. В них он показывал, что только возвращение к византийским корням может спасти Россию. И это спасение он связывал с разрешением восточного вопроса и занятием Константинополя. Что чуть было не произошло в действительности: в годы Первой мировой войны русские войска уже готовились войти в колыбель Византии, но помешала революция.