— Нет… Только я знаю, для чего это! — раздался чей-то дрожащий голос.
Самый старый, третий мастер уже бросил на чертеж быстрый взгляд и теперь держался в стороне.
Данте повернулся к нему и увидел, что неумолимо приближающаяся смерть уже наложила печать на его иссиня-бледное лицо. Один его глаз скрывало бельмо, а второй — пораженный катарактой — едва выглядывал из-под полуопущенного века. Однако теперь в этом еле живом глазе внезапно вспыхнул огонь.
— Это было давно… Очень давно…
— Мастер Маттео! — раздраженно перебил его Маноэлло. — Поберегите себя. Не надо так напрягаться!
— Где это было?! — нетерпеливо воскликнул Данте, раздраженным жестом приказав Маноэлло замолчать.
— Видите эти выступы на внешних углах здания, повторяющие в уменьшенном виде эту же фигуру? Видите образованную ими корону идеальной формы? — возбужденно продолжал старец. — Это здание предназначено не для смертных. Это — обитель богов! Когда Бигарелли…
— Бигарелли?! — воскликнул Данте. — При чем тут Бигарелли?!.
Но старец, казалось, вообще не слышал поэта. Простерев сухую, как ветвь, руку над чертежом, он погрузился в воспоминания.
— С тех пор прошло пятьдесят с лишним лет. Вся моя жизнь…
Наклонившись над бумагой, он напряг остатки своего зрения.
— Да. Я видел чертежи замка, сделанные Гвидо Бигарелли по повелению императора.
Данте, кажется, начал понимать.
— Это один из замков Фридриха? Одна из твердынь, которыми император отмечал границы своих владений?
— Нет. Не границы. Это было в центре земель Капитанаты[32]. На возвышенности, с которой виднелось море. Под знойным солнцем Юга. Это замок Санта Мария аль Монте[33].
Провожаемый взглядами собравшихся, старец с трудом поднялся на дрожавшие ноги и побрел к стене в глубине зала, где лежали на полках бесчисленные свернутые в трубку листы и стояли скрепленные металлическими полосами сундуки. Отперев замок на одном из них, старец долго рылся внутри и наконец разогнул спину, показывая с торжествующим видом пачку пыльных листов пергамента.
— Вот! Мои глаза почти ничего не видят, но меня пока не покинула память! Я помнил, где они лежат!
С этими словами старец разложил пергамент на столе.
— Один экземпляр выполнил я сам, когда работал с Бигарелли. Я тайно перерисовал его чертежи, — признался мастер Маттео и вздрогнул с таким видом, словно в любую секунду ждал мести своего прежнего учителя.
Данте склонился над чертежами.
Значит, это проект самого замечательного сооружения, построенного по воле Фридриха! О нем рассказывали невероятные истории вернувшиеся из-за моря пилигримы, если им посчастливилось побывать рядом с Каменной Короной, как уже давно называли эту загадочную твердыню в форме идеально правильного восьмиугольника, окруженного восемью восьмиугольными башнями. Триумф геометрии! Считалось, что Каменная Корона повторяет своей формой древний Храм Соломона. А спроектировал ее Гвидо Бигарелли.