На то, что палестинцы сдадутся – надежды практически никакой, они семьдесят лет воевали и какого хрена им сдаваться просто так сейчас? Чем более – когда в Египте провозглашен Исламский халифат Египет и там у власти – Братья – мусульмане. Им просто нужно добиться того, чтобы израильская армия завязла здесь, использовала резервы, ослабила прикрытие границы. В исламском мире поднимется крик, вой и хай, всякие правоверные шейхи начнут выпускать фетвы с призывами напасть на Израиль. И через дня три – четыре, спешно отмобилизованная армия Халифата Египет – начнет наступление на Израиль с Юга. А террористы из Ливана, которым там сейчас до хрена, проклятые хезбаллаховцы – начнут массированные обстрелы израильских городов и нанесут отвлекающий удар с севера. И не факт, что им удастся справиться со всем этим дерьмом…
Мрачные мысли лейтенанта – прервал сильный удар в корму. Механик-водитель ударился головой и начал ругаться.
– Подбили? Подбили?!
– Пожара нет!
– Двигатель?!
– Исправен!
– Запускай самотестирование!
Лейтенант Шарец показался в люке, развернул пулеметную башню назад и вправо. Грубо выругался – какой-то козел, скорее всего из резервистов – маневрируя на старом, обвешанном со всех сторон блоками дополнительной брони Накпадоне – ударил его танк…
Сбоку в пулеметной башенке было что-то вроде люка для экстренного покидания машины, лейтенант откинул его…
– Эй, вы, ишаки!? Вы что там…
Дальнейшее пересказывать просто невозможно… нецензурно.
Из люка показался водила, что-то крикнул – лейтенант не разобрал что из-за шума двигателя.
– Что с гусеницей?! Посмотри, что с гусеницей!
Парень вылез, встал во весь рост на броне – и в этот момент что-то хлестануло его по спине, как кнутом. По крайней мере – звук был именно такой. На нем был бронежилет, но это не помогло. Он перегнулся – выгнулся, как от удара током – и во все стороны хлынула кровь. Потом – он упал на броню и свалился с бронемашины на землю…
– Снайпер! Два один, здесь снайпер! В районе застройки!
Так и не закрывая люк, лейтенант развернул башню и начал бить из крупнокалиберного по зданиям Газы, грохот крупнокалиберного Браунинга заглушал самые отборные ругательства, какие он посылал по адресу палестинцев, исламистов и всех прочих. Он так и стрелял – до того, как кончилась лента, и Лев стащил его в танк, обхватив за ноги.
– Дани! Дани, приди в себя, это я! Дани, это я, Лев!
А лейтенант неуклюже дергался, вырываясь из медвежьих объятий заряжающего – он еще не со всеми разобрался…
* * *
– Дани, с тобой все в порядке? Может…
Лейтенант хлебнул из фляги. Вытер рукавом комбинезона лицо… комбинезон был сшит из негорючей ткани, не очень приятной на ощупь – но ему было все равно…