Слева, буквально в паре метров – стена. Обломки стены – они почти вышли на открытое пространство. Не успевшие обгореть лозунги на арабском, типичные для здешних мест надпись «Хуррият лиль фалястын[25]». Тут же – изображение какого-то религиозного деятеля, местного, с бородой, рука, сжимающая автомат Калашникова. Изжеванная танковыми гусеницами машина – она хоть как-то прикрывает их от пуль.
Для израильских танкистов – это все равно, что ад. Оказаться без помощи, без поддержки в самом сердце разъяренного палестинского города…
Над полкой, едва не задев башню, свистнул еще один снаряд из РПГ, оставляя за собой дорожку серого дыма. Звук от него был примерно такой, какой бывает от тяжелой сабли или рапиры, рассекающей воздух – ж-жых! Лейтенант баловался рапирой и знал этот звук…
Последним из танка выполз Ари, механик-водитель, и он же вытащил Льва. Вытащил он и спальный мешок, в котором находилось запасное оружие…
– Что?
– Плохо! – крикнул Саша, перекрикивая грохот боя…
Гиди – подхватился с пулеметом…
– Стой!
Гиди пробежал несколько метров и плюхнулся за раздавленную машину, наведя ствол своего оружия туда, откуда они пришли. Атаки можно было ждать либо с флангов, либо с тыла, с тыла их никто не прикрывал. Но и фронт оставлять без внимания не стоило – подберутся на бросок гранаты, кранты всем. С той стороны – могут быть смертники…
Ари достал оружие и зарядил его, набросил на плечи как куртку – разгрузочный жилет.
– Держи с фронта!
– Понял!
Лев был ранен тяжело и находился без сознания. То, чем их подбили – пробило броню и тяжело ранило заряжающего. Руку как лев пожевал.
Черт…
Лейтенант вспомнил, как оказывать первую помощь. Достал жгут и затянул его. Больше он ничего сделать не мог – главное пока максимально сократить потерю крови. С этим потом еще надо будет разобраться… но не здесь…
Оглушительно ухнула танковая пушка, лейтенант Шарец замычал от боли в ушах. Черт… надо и в самом деле сваливать.
– Три один подбит! – прокричал Ари, обернувшись на короткое мгновение – наглухо подбит! Не уйти!
– Гиди!
Словно отвечая на крик – там, откуда они пришли – из какого то переулка, не закрытого баррикадами, не заваленного обрушившимися стенами домов – выскочила машина, белая со срезанным газовой горелкой верхом и набившимися внутрь боевиками. Ничего сделать – ни покинуть машину, ни обстрелять их они не успели – Гиди открыл пулеметный огонь. Они его не видели, а когда увидели – стало поздно. Остановившаяся машина покрылась искрами попаданий, каждая пуля проделывала рваную дыру в борту и в набившихся в нее людях. Потом – машина вспыхнула, не так, как показывают в кино, а просто появились дым и пламя – и Гиди прекратил огонь, израсходовав пол ленты…