Среди беспорядочного развала коробок и банок находился и Сергей Олегович. Его так вдавило в стену, что самостоятельно оторваться от нее у него не было сил. Он стоял без движения и не мог отлипнуть от стены: в одной руке — алюминиевая кружка (между прочим, полная!), в другой — заряженное ружье.
Кузьмич с Левой вытащили его на воздух. С трудом разжали пальцы, сжимавшие кружку с самогоном, отобрали посудину и дали выпить чудом уцелевший алкоголь. Молча выпив самогонку, он смог заговорить.
— Я уж думал — всё… — таковы были его первые слова. — Совсем затек весь… Что это было?..
Над развалившимся в пожухлой траве медведем стоял голый Кузьмич. В одной руке он держал ружье, отобранное у Сергея Олеговича.
— Что с этим делать будем? — спросил он у Михалыча, пиная медведя босой ногой в бок.
— Штаны сначала надень… — предложил Михалыч.
— Медведь очень молодой, — заметил Раймо, — глупый…
— Да, — согласился с ним Качалов. — В таком возрасте пить очень вредно…
Раймо сбегал в дом к своему рюкзаку и вернулся с “Полароидом”.
— Молодец, парень! — одобрил его генерал.
Началось представление…
— Я первый! — закричал Женя Качалов и рухнул в траву рядом с медвежьей тушей. — Давай, Раймо!
Сверкнула вспышка. Фотоаппарат выдал моментальный снимок, на котором высветился широко улыбающийся Качалов рядом с медведем.
…затем — он же, только стоит, по-хозяйски поставив ногу на зверя…
…за ним — Кузьмич, осторожно присевший рядом: в руке — винтовка. Голые коленки прикрыты жилистыми кулаками…
…Раймо и Кузьмич: егерь — в той же застывшей и неестественной позе; улыбающийся финский писатель-охотовед гладит послушного, почти ручного русского мишку…
…а вот и Сергей Олегович, обнимающийся с медведем и держащий в откинутой руке аллюминиевую кружку…
…генерал, восседающий в принесенном из дома кресле: в зубах — неизменная сигара, богатое ружье попирает поверженного зверя в ногах…
…здесь же Лева: лежит прямо на медведе, только почему-то рот его широко распахнут в крике…
…Соловейчик орал и извивался в лапах медведя. Все бегали вокруг, пытаясь высвободить приятеля из звериной хватки. Медведь сонно сопел, но глаз так и не открывал. Держал Леву крепко…
— Уйдите! Все! — орал Кузьмич. — Сейчас я его срежу!
— Он испугался вспышек! — по-английски пытался вразумить егеря Раймо, оттаскивая его от медведя. — Он спит, он ничего не понимает! Не надо стрелять!..
Подбежал Сергей Олегович и выплеснул на медведя ведро холодной воды. Медведь разжал объятия, в которых трепыхался Соловейчик, и вскочил на лапы. Он ошарашенно и, по всей видимости, ничего не понимая, посмотрел на людей и заходящегося в лае пса Фильку, затем шатнулся в сторону и зигзагами, припадая то на одну, то на другую лапу, рванулся к лесу. Всед ему засвистали, заулюлюкали…