Надеюсь, что я удовлетворил моих оппонентов. Но это была всего лишь малая часть того волшебства, которым владеет Царица Тамара. Помимо этого, она умеет мастерски путать отчетность, то передавая препараты в отделение, то принимая их обратно. Это вам, кукусики мои изворотливые, не деньги на офшорных счетах прятать. Эта штука посложнее бинома Ньютона и теоремы Ферма. Но для настоящих профессионалов нет ничего невозможного. Крекс-фекс-пекс – и все в ажуре!
Что же касается списания просроченных препаратов…
Впрочем, не буду дальше занудствовать, тем более, что нам с вами просроченные препараты не списывать, лучше расскажу вам смешное про Старого Бобра, нашего заведующего патологоанатомическим отделением. Когда этого достойного человека спрашивают, чем он занимается, Бобер отвечает:
– Я с недвижимостью работаю.
Те, кто пытается с его помощью снять или продать квартиру, бывают сильно разочарованы.
Будьте здоровы, кукусики мои ненаглядные, и не водите окружающих в заблуждение относительно рода ваших занятий!
С вами был я, ваш светоч.
До новых встреч!»
Глава четырнадцатая
Убила девушка…
На своем шкафчике в раздевалке Данилов увидел номер «Московского сплетника», судя по виду и запаху свежей типографской краски – сегодняшний. «Никак господин Холодков получил новую информацию, – усмехнулся Данилов. – Возможно, о том, что я, пользуясь своим служебным положением, принуждал доцента Стаховича к однополой любви».
Газету он даже в руки брать не стал, не хотел портить настроение перед началом смены. Смена сегодня была особая – Данилов собирался снять своего «крестника» с искусственной вентиляции легких. «Крестник», от которого из-за ожирения, сопутствующих заболеваний и запоздавшей госпитализации можно было ожидать всяческих неприятных сюрпризов, вел себя на удивление хорошо. Давление держал стабильное, почки работали удовлетворительно, воспалительный процесс в легких уменьшался, сатурация росла. Пора бы уже и возвращаться к нормальной жизни и нормальному дыханию.
Снятие пациента с инвазивной вентиляции легких – дело непростое. Мало выключить аппарат и вытащить из трахеи трубку. Нужно посмотреть, как будут развиваться события – сможет ли пациент полноценно дышать естественным образом, не возникнет ли спазм дыхательных путей, не разовьется ли сердечная недостаточность, не начнется ли обильная секреция мокроты, не будет ли психических нарушений. Убедившись во время обхода в том, что «крестник» готов к переводу на естественное дыхание, Данилов не стал делать это сразу же, а дождался «тихого часа» – спокойного безаврального промежутка. В ассистенты взял Гаджиарсланова, которому заодно предстояло произвести неврологический осмотр пациента. Медсестер пригласил двух – если после отключения такой Гаргантюа начнет рыпаться, лишние руки очень пригодятся. Вообще-то «крестник» был привязан за руки к койке, но при сильном буйстве эта фиксация могла быт ненадежной. Данилов однажды был свидетелем того, как стошестидесятикилограммовый мужчина опрокинул койку, к которой он был привязан. Дернулся раз-другой, одно колесо отломилось, койка накренилась, а от следующего рывка опрокинулась…