– Вы сегодняшний номер «Сплетника» читали? – тихо, так, чтобы не слышали сестры, спросил Гаджиарсланов, проверяя подошвенные рефлексы пациента.
– Али Гафарович, я следую совету профессора Преображенского и не читаю газет не только перед обедом, но и перед дежурством, – отшутился Данилов. – Это вы газету на мой шкаф положили?
– Нет, не я, – ответил Гаджиарсланов.
На том разговор и закончился.
Откашливался «крестник» так громко, что дрожали перегородки между секциями.
– Силен мужик! – восхитился подошедший Дерун.
– Кругом молодец! – похвалил Данилов. – Дышать сразу начал, взгляд адекватный, сатурация девяносто пять. Прямо хоть жениться.
– Я женат, – сказал «крестник» и еще немного покашлял.
– Замечательно, – Данилов переглянулся с коллегами. – А как жену зовут, помните?
– Ирина Васильевна.
– А вас?
– Виктор Николаевич Пыжов.
– Чем вы занимаетесь?
– Таксую.
– Как к нам попали помните?
– Смутно, – Виктор Николаевич наморщил лоб. – Вроде пассажира я к вам вез, из Кузьминок. Врач, кажется. Он еще попросил на территорию заехать, потому что радикулит его скрутил. Последнее, что помню – это как я из машины вышел, а дальше провал. А что дальше-то было?
– Сознание вы потеряли, Виктор Николаевич, – сказал Данилов, впервые в жизни порадовавшись тому, что перед пациентами приходится представать в «космическом» облачении. – На фоне вирусной пневмонии развилось кислородное голодание. Хорошо, что это произошло около нашего корпуса. Мы вас сразу госпитализировали и полечили. Если до завтрашнего дня вы нас ничем не огорчите, мы вас переведем в палату.
– Я буду себя хорошо вести, – пообещал «крестник». – Честное слово.
– Странный вид ретроградной амнезии,[12] – сказал Гаджиарсланов, когда они отошли от «крестника». – Все помнит, не помнит только как в зубы от вас получил.
– Нет у него никакой амнезии, – ответил Данилов, радуясь за пациента, – он просто не заметил, как я его вырубил. Все было очень неожиданно. Вот если бы мы дрались – тогда другое дело.
– Рукопашкой какой-то занимались? – поинтересовался Гаджиарсланов.
– На «скорой» работал, – ответил Данилов. – Спальный район, рабочая окраина. Часто приходилось прибегать к самообороне, а кулаки – самое надежное оружие, опять же они всегда при себе.
– Я читал недавно, что руки обезьяны усовершенствовались не от труда, а для того, чтобы драться с другими обезьянами, – сказал Гаджиарсланов. – Не труд, а драки сделали обезьяну человеком.
– Не удивлюсь, – хмыкнул Данилов.
– А газетку вы все-таки почитайте, Владимир Александрович.
– А вы Пыжову в историю осмотр невропатолога записать не забудьте…