В сегодняшнем номере «Сплетника» явно было напечатано что-то особо мерзопакостное. Об этом Данилов догадался по поведению Пак. Напрямую о новой статье она с ним не заговаривала, но обычный вопрос «как дела?» прозвучал как-то по-особому, а вместо ободряющего похлопывания, она игриво ткнула Данилова в плечо кулаком.
«Вообще-то, Вова, ты должен не раздражаться, а радоваться, – сказал себе Данилов. – Радоваться тому, что к тебе, старому унылому хрычу, проявляют столь активный интерес красавицы бальзаковского возраста. Ну-ка давай переключайся на позитивное восприятие происходящего!».
Аутопсихотерапия немного помогла – раздражение поутихло. Впрочем, причиной тому могло быть переключение мышления, происходившее на пятом часу пребывания в защитном одеянии. Мысль «хорошо бы сейчас водички холодной выпить» постепенно выдвигалась вперед и становилась доминирующей. Иногда, под конец полусмены, возникало нечто вроде галлюцинаций – Данилов смотрел в лист назначений или, к примеру, на пациента, а видел запотевшую от холода бутылку с водой. Нет, все-таки, что ни говори, а защитные костюмы надо снабжать системой автономного водопоя. И с защитными очками нужно что-то делать или же нужно разработать особую модель, которую можно будет надевать на очки оптические без риска травмировать переносицу. А то защитные очки давят на оптические и в результате на переносице возникают синяки и ссадины.
Перед тем, как уходить на перерыв, Данилов подошел к «крестнику», чтобы оценить его состояние. Все было в порядке и дыхание, и сердцебиение, и сатурация, и артериальное давление.
– Ощущение непривычное, – пожаловался «крестник». – Кругом трубки…
– Без них пока никак, – сказал Данилов. – Дополнительный кислород вам не повредит, капельница тоже, да и катетер и мочевого пузыря убирать пока рано. Всему свое время.
– Забыл спросить, а что с моей машиной? – спохватился «крестник». – Она же во дворе осталась…
– Насколько мне известно, с машиной все в порядке, – успокоил Данилов. – Из приемного покоя позвонили владельцу, он ее забрал.
Вблизи выходного шлюза Данилова нагнал Дерун.
– Вас хочет видеть Ольга Никитична, – сказал он. – Катерина только что звонила.
«Вот и выговор подоспел», подумал Данилов.
В административный корпус он пошел сразу же после того, как снял костюм и привел себя в порядок, только заглянул в ординаторскую, чтобы напиться холодной воды. Хотелось поскорее закончить с неприятным делом и потом уже пообедать и отдохнуть. День был солнечным, поэтому в административный корпус Данилов пошел не по переходам, а по территории. Месяц май в этом году вел себя непредсказуемо – порадовав москвичей день-другой, лето сменялось осенью, затем снова радовало и снова сменялось. «Новые времена – новые погоды», говорила доктор Мальцева. А доктор Семенова «по секрету» рассказывала всем о том, что погоду целенаправленно портят «они» (за этим словом следовал взгляд в потолок), потому что ничто не удерживает людей дома так надежно, как холод и дожди. Эти сведения, как и многие другие секреты вселенского масштаба, якобы сообщали Семеновой ее бывшие пациенты. Мальцева смеялась: «Впору думать, что вы, Марина Георгиевна, психиатр с тридцатилетним стажем, а не инфекционист, раз ваши пациенты гонят такую пургу!». Семенова обижалась, но на следующий день приносила в клювике новую сенсационную информацию.