Я решил подойти поближе, но с ужасом обнаружил, что не могу тронуться с места — ноги будто бы приклеились к полу. Все тело охватило странное оцепенение — руки налились свинцовой тяжестью и бессильно висели вдоль тела, а язык намертво прилип к нёбу. Оставалось только стоять, смотреть и слушать…
Из темноты входного проёма в пещеру плавно скользнула фигура в одеянии, напоминающем просторную рясу монаха. Лицо человека скрывал капюшон, так что определить, стар он или юн, красив или безобразен не представлялось возможным. "Монах" приблизился к очагу, склонил голову, скрестил руки на груди и замер в молчании, не решаясь нарушить раздумий старца. Наконец тот поднял голову и посмотрел на вошедшего.
— Что-то случилось, Карр?
Резкий звук голоса гулким эхом заметался под каменными сводами и затих в дальнем углу величественной залы.
— Есть сведения от Уаддра, Мастер — он нашёл Посланника.
— Они встретились?
— Нет, Уаддр не решился говорить с ним, — капюшон монаха дрогнул. — Посланник прибыл не один.
Старик быстро поднялся и сделал шаг навстречу Карру.
— Кто с ним?! — выкрикнул он, вглядывыясь в лицо собеседника.
— Уаддру пока не удалось это выяснить, Мастер, он сейчас просто наблюдает.
Старик задумчиво кивнул.
— Хорошо, пусть всё остаётся как есть, ошибаться я не имею права… Уаддру можно доверять в таких делах, он справится.
— Да, Мастер, — Карр на секунду замер в почтительном поклоне, а затем бесшумно скрылся в темноте коридора.
Старик вновь повернулся к огню и поворошил угли тяжёлой кочергой — потревоженный огонь отмахнулся рассерженной стайкой искр пламени.
— Ошибиться нельзя, никак нельзя, — тихо повторил он, — промах сейчас будет концом всего…
Старец снова сел, тяжело вздохнул и продолжил с едва уловимой тоской в голосе:
— Так уж устроены люди — они не поймут, если вдруг всё рухнет и будут плевать со злобою на землю или в отчаянии молить небеса, но никогда не станут искать причины где-то между ними. Если, конечно, вообще будет кому посылать проклятия…
Пока он говорил, оцепенение прошло и я смог пошевелить рукой. Старик как будто "услышал" это слабое движение — он обернулся проворно, высматривая в темноте дерзнувшего нарушить его уединение. Взгляд незнакомца прожигал насквозь, проникал в каждую клетку! Старик как бы ощупывал каждый сантиметр моего тела, шаг за шагом, и я явственно ощущал эти быстрые, скользящие прикосновения. А где-то в середине издевательски хихикал страх. Сознание мутилось, в голове звучал набат, кровь толчками пульсировала в висках…"
…С криком Серхио проснулся — в дверь громко стучали.