1
Это была пора зарождения советского радиовещания. Помню, как в нескольких местах Ленинграда установили громкоговорители и возле них всегда собирались толпы людей, слушавших музыку и рекламные объявления. Мальчишки конструировали детекторные приемники — какая радость была в том, чтобы тонкой проволочкой найти на кристаллике точку, которая обеспечивала наиболее четкую и громкую слышимость. Начало действовать «Общество друзей радио».
При детской редакции Ленинградского радиоцентра создали кружок чтецов, и его руководительница Мария Сергеевна Ботезат учила нас ясно и выразительно читать у микрофона. Иногда мы читали свой текст, иногда выступали как юные дикторы. Приятно было, когда кто-нибудь из взрослых или сверстников говорил: «А мы тебя по радио слышали».
Правда, однажды чтение материала принесло мне огорчение, точнее — неприятность. В одной из моих передач прозвучала критика в адрес преподавателя рисования школы, в которой я учился. Он слушал передачу дома — надо же какое неудачное совпадение! — в день своего рождения, да еще вместе с гостями! Ну, каково было мое самочувствие на следующий день, легко себе представить...
Недавно ленинградка Валентина Леонидовна Комендантова подарила мне программу передач Ленинградского радио на июль 1930 года. В ту пору она была певицей, ее выступление значится в программе концерта из произведений Шуберта, который состоялся 10 июля в 18.30.
Мне очень дорог подарок Валентины Леонидовны. Для меня это не только напечатанная тиражом 50 тысяч экземпляров тоненькая тетрадочка с перечнем фамилий исполнителей, тем, названий передач, а своеобразный отчет о работе моих товарищей по радиоцентру и чуть-чуть о моей: я был тогда уже литературным сотрудником детского отдела.
Десятки раз перелистывал страницы программы, рассматривал фотографии, вчитывался в комментарии к передачам и вспоминал, — любой документ надежнее памяти.
Вот фотография: диктор у микрофона. Это Владимир Степанович Чернявский, впоследствии известный чтец. В книге актрисы Е. И. Тиме «Дороги искусства» я прочитал: «Одной из самых обаятельных фигур этой плеяды чтецов был Владимир Степанович Чернявский. Главной особенностью искусства чтеца является возможность выделить глубины авторского подтекста, сделать явной и очевидной самую сокровенную мысль писателя, «взборонить» пласты его произведения. Чернявский был выдающимся мастером в этой области. Кто из нас не похвастает знанием Пушкина, Чехова, Блока? Но слушатели
Чернявского считали, что впервые по-настоящему знакомятся с этими авторами, — так интересны и глубоко человечны в высоком смысле этого слова были творческие решения и открытия замечательного мастера».