О том, как воспринимали эту новую историческую ситуацию современники, можно судить по свидетельству епископа Синезия из Египта, прожившего несколько лет в Константинополе и в самом конце IV в. писавшего императору Аркадию: «Нельзя не питать страха при виде отрядов молодых воинов, воспитанных в чуждых нам нравах, живущих по своим обычаям и замышляющих враждебные нам планы… В каждом мало-мальски зажиточном доме найдем раба-скифа… Достойно удивления, что эти белокурые варвары, носящие… распущенные волосы, у одних… исполняют роль прислуги, а в политической (жизни. — В. К.) занимают начальственные места. Мне кажется, что по природе всякий раб есть враг своему господину, когда у него есть надежда осилить его… На несчастие римской державе, они находятся среди нас, имея во главе стратигов, занимающих важные должности в империи. Стоит им захотеть, и к ним немедленно присоединятся наши рабы, которые будут решительными и смелыми воинами и охотно потешатся над своими господами» [Успенский, 1913, т. I, с. 165–168). Нужно ли говорить, что все дальнейшие события должны были уверить Аркадия в пророческом даре египетского епископа?
К этому же, 395 г. относится раздел Армении между Римом и Персией и соответственно усиление Кавказской Албании. После событий 395 г. римляне и персы объединились, поэтому нашествие гуннов в 397 г. в Армению было легко отбито [Maenchen-Helfen, 1973, с. 52–56]. В 398 г. был заключен мир, и на ближайшие 13 лет гунны отошли на Кавказ [Thompson, 1948, с. 28].
В первые годы правления сыновей Феодосия все основные дела правления вершились в Италии временщиком Стилихоном, приглашавшим к себе на помощь готов, алан и гуннов, а в Константинополе — временщиками — сначала Руфином, позднее евнухом Евтропием. Именно Руфина современники обвиняли в том, что он призвал гуннов, причем для нас важно, что они пришли сюда не из Причерноморских степей, а с Кавказа, через Дербент. В то время как римские войска были заняты междоусобными войнами в Италии, гуннские орды тремя мощными потоками хлынули на Армению и захватили обширные пространства вплоть до Сирии. Их манили, так же как и тысячу лет назад скифов, богатства переднеазиатских городов, добыча людьми и имуществом — шелками, оружием, драгоценными сосудами, камнями, золотом [Пигулевская, 1941, с. 40–42, 51–53].
По свидетельству талантливейшего писателя раннего средневековья и крупного дипломата Приска Панийского, византийский посол в стране Аттилы Ромул вспоминал о вторжении гуннов в Персию: «Когда их родина была застигнута голодом и римляне не оказали им сопротивления… Васих и Курсих (имена эти считают полуиранскими, полутюркскими [см. Maenchen-Helfen, 1973, с. 404, 420]. —