.) из племени царских скифов (! —
В. К.)… прошли пустынную страну, переправились через озеро (Меотиду)… и через пятнадцать дней пути, перевалив через какие-то горы, вступили в Мидию. Пока они опустошали страну своими набегами, выступившие против них полчища персов наполнили стрелами разлитое над ними воздушное пространство, так что унны из страха перед наступившею опасностью обратились вспять» (Приск, кн. 3). М. И. Артамонов [Артамонов, 1962, с. 50 и сл. относит эти события к 395 г., Томпсон — к 415–420 гг., А. В. Гадло [Гадло, 1979, с. 49] — к 30-м годам того же века, Н. В. Пигулевская [Пигулевская, 1941, с. 45] — к 448 г.
Эти сведения почерпнуты у Приска Панийского. В составе императорского посольства в 448 г. он посетил ставку гуннского царя Аттилы, и большинством наиболее глубоких сведений об обществе гуннов, которыми располагает современная наука, мы обязаны именно ему. При этом следует помнить, что Приск побывал с политической миссией не только в ставке Аттилы, но и в Риме и Дамаске, Египте и, очевидно, Лазике (в 456 г.), поэтому его сведения о походе Васиха и Курсиха могли быть почерпнуты непосредственно на Кавказе. Для нас интерес представляют описание этого похода и данные о его маршруте и протяженности — 15 дней пути сначала по «пустынной степи», затем переправа через Меотиду, переход через горы и, наконец, вступление на территорию Ирана. Пятнадцать дней пути конных отрядов — это расстояние от Азовского моря до Дарьяльского перевала, центра Кавказских гор (обратный же их путь шел берегом Каспийского моря, мимо «пламени, поднимавшегося из подводной скалы»).
Данное Присном описание набега Васиха и Курсиха удивительно напоминает сообщения источников о переднеазиатских походах скифов. И это отнюдь не случайно. Для воспитанного на античной литературе византийского писателя эти походы воспринимались как своего рода «типовая модель» набега далеких северных кочевников: недаром, следуя древнему образцу, Приск именует гуннов «царскими скифами», а современный ему Иран — Мидией. И все же хронологическая приуроченность рассказа Приска в целом не вызывает сомнений.
Можно было видеть и гота, сражавшегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его ране, и свава, отважно действующего дубинкой, а гунна — стрелой, и алана, строящего ряды с тяжелым, а герула — с легким оружием.
Иордан
Согласно рассмотренным в предыдущей главе источникам, в эпоху «великого переселения народов» гуннcкая орда отличалась пестротой этнического состава. Поэтому задача вычленения собственно гуннского археологического материала является одной из сложнейших. Ее разрешению отдавали силы многие исследователи наших дней [Alfoldi, 1932; Werner, 1956; Засецкая, 1967–1979; Амброз, 1981], и на этом примере достаточно четко можно проследить возникновение модели решения исследовательских задач подобного типа [Кун, 1975, с. 28]. Мы рассмотрим систему руководящих утверждений, используемых различными исследователями в разное время для описания и истолкования археологических фактов и для понимания происходивших исторических событий, проследим возникновение конкретной традиции научного исследования — парадигмы.