Не будь этого маленького бунта, трапеза вышла бы совсем тоскливой. Многое так и осталось невысказанным, но это было всем только на руку. Возможно, простодушие Цезаря-младшего стало спасительным, потому что отвлекло мысли собравшихся от зверств и безумия Гая Мария.
– Я так рада, что этот день кончился, – сказала Аврелия Цезарю по пути в спальню.
– Не хотелось бы мне, чтобы он повторился! – с чувством подхватил Цезарь.
Прежде чем раздеться, Аврелия, сидя на краю постели, взглянула на мужа. У него был усталый вид – впрочем, как всегда. Сколько ему лет? Скоро сорок пять. Консульство не шло ему в руки, он не Марий и не Сулла. Сейчас, глядя на него, Аврелия поняла вдруг, что консульства ему не видать. Во многом в этом была повинна она сама, и она не скрывала от себя этого. Будь его жена не такой занятой, не такой независимой, он бы в последние десять лет дольше находился дома и заслужил бы репутацию на Форуме. Нет, он не борец. Разве мог он обратиться к безумцу за средствами на серьезную избирательную кампанию? Не мог! И не из-за страха, а из гордости. Теперь деньги стали липкими от крови, и ни один достойный человек не согласится их взять. А ее муж – достойнейший из людей.
– Гай Юлий, – заговорила она, – как нам быть с нашим сыном и с его жреческим статусом? Он его ненавидит!
– И его можно понять, – сказал муж со вздохом. – Однако мне консулом уже не быть. А это значит, что ему стать консулом было бы очень нелегко. Из-за войны в Италии у нас теперь гораздо меньше денег. Ты вправе упрекать меня за покупку по дешевке тысячи югеров земли в Лукании: это было неразумно, слишком далеко до ближайшего города и небезопасно. После того как Гай Норбан в прошлом году вернул луканов из Сицилии, мятежники зарылись в норы в тех местах. У Рима не будет ни времени, ни людей, ни денег, чтобы их выкурить при жизни нашего сына. Поэтому у меня остается только то, что было с самого начала, – шестьсот югеров, приобретенные для меня Гаем Марием близ Бовилл. Этого довольно для задней скамьи в сенате, но не для cursus honorum. Впрочем, ты вправе сказать, что Гай Марий отнял у меня свой подарок: его войска, грабившие в последние месяцы Лаций, не оставили там камня на камне.
– Я знаю, – грустно сказала Аврелия. – Выходит, нашему бедному сыну придется довольствоваться жреческой должностью?
– Боюсь, что да.
– Он так уверен, что Гай Марий сделал это нарочно!
– Здесь я с ним согласен, – сказал Цезарь. – Я побывал на Форуме. Он был ужасно доволен собой!
– Хороша благодарность нашему сыну, столько возившемуся с Гаем Марием, когда того хватил второй удар!