И Таня закомплексовала. Она перестала гулять вместе с подругами – такими же молодыми мамами, потому что не хотела, что они с Женькой чувствовали себя хуже других.
– Дурочка, – втолковывала ей мать. – Чего ты мучаешься! Рано еще. Он же ничего не понимает! Ему все равно, куда дуть – в одноразовый подгузник или в простую марлечку. Марлечка даже лучше – тут уж постираешь и знаешь, что все чистенькое, натуральное. А что они в эти бумажки заворачивают – Бог его знает! Там, может, синтетики полно. И коляска твоя новомодная ему даром не нужна. Он что, видит, в чем его возят? Не забивай себе голову.
– Он чувствует, он все чувствует! Они все так на нас смотрят… Как будто мы нищие!
– Ну, ты уж и напридумала! Чувствует он. Ты парня с свои-то комплексы не одевай! Это ты, ты сама себе проблемы навоображала, а парень-то ничего этого не знает, живет, радуется… Вон, смотри, на целый килограмм поправился! Ты об одному только беспокойся, как бы у тебя молоко не пропало…
Однако мамины слова не утешали Татьяну. С рождением Женьки денег в семье стало катастрофически не хватать. А что будет, когда парень подрастет и действительно начнет понимать, что к чему!
Она начала искать работу.
Возможности ее были ограничены – оно кормила Женьку и могла работать только дома либо несколько часов с гибким графиком.
Чего только она не перепробовала за первый год Женькиной жизни! От секретарши на телефоне и расклейщицы объявлений до курьера и сборщицы выключателей. Несколько недель перед выборами даже разносила по почтовым ящикам листовки какой-то партии – она так и не запомнила какой. Да это было и неважно – главное, партийцы ей неплохо заплатили. Но все эти варианты не устраивали Татьяну – там, где платили действительно хорошо, работа оказывалась временной, а там, где приходилось трудиться до седьмого пота, давали просто копейки.
Но в конце концов Тане, как и каждому упорному искателю работы, повезло. В городке открылось ателье вязаных вещей, туда начали принимать изделия новинских мастериц, и вот тут-то Татьяна и ухватила фортуну за хвост. Она вязала с детства, со второго класса. Вначале ее учила мама, потом несколько лет девочка занималась в кружке вязания ДК. От первых шапочек и шарфиков для кукол Таня перешла к серьезным вещам, доступным только самым опытным вязальщицам. Она любила это рукоделие – стук спиц и шорох нитки успокаивали ее, а вид рождающейся из тысячи петель вещи доставлял настоящее наслаждение. Она могла вязать везде – перед телевизором, в очереди в поликлинике, в автобусе… В начале она вязала по моделям из журналов, а потом начала придумывать свои.