– Я захожу. – Дверь открывается. – О, детка! – с горечью восклицает Энди, присаживаясь на край кровати и поглаживая меня по спине.
Меня захлестывают рыдания. Энди прижимает меня к себе, и я рыдаю, уткнувшись в его рукав, ощущая себя маленькой и беспомощной.
– Мне так стыдно. Я ее ненавижу.
Энди обнимает меня еще крепче:
– Я иногда тоже.
– Что происходит?
– Она останется здесь на некоторое время.
Я отстраняюсь:
– И надолго?
На плече Энди остаются красные разводы от моего макияжа. Я пробую, их стереть, но Энди мягко перехватывает мою руку. Ему плевать на рубашку.
– Одна или две недели. Пока мы не найдем для нее новое жилье.
Я смотрю на покрасневшие кончики пальцев и злюсь на Нору за то, что она заставила меня плакать. За то, что она в моем доме.
– Ей наплевать на нас, – бормочу я, шмыгая носом. – Она здесь только потому, что у нее нет других вариантов.
Энди вздыхает:
– Но и у нас тоже нет других вариантов, кроме как помочь ей, так ведь?
На улице окончательно стемнело. Я звоню Линдси.
– Слава богу! – радуется подруга. – Крикет позвонил два часа назад и все рассказал. Я так беспокоилась. С тобой все в порядке? Может, мне приехать? Или, может, тебе лучше приехать ко мне? Насколько все плохо?
До меня вдруг доходит.
– Тебе рассказал Крикет?
– Он за тебя переживал. И я за тебя переживаю.
– Это Крикет тебе рассказал?
– Он позвонил в ресторан и оставил родителям свой номер, попросив, чтобы я ему перезвонила. Сказал, это срочно.
Я с силой сжимаю трубку:
– То есть ты ее не слышала? И не видела? И никто посторонний тебе про нее не рассказывал?
Линдси мгновенно понимает ход моих мыслей:
– Нет. Никаких слухов до меня не доходило. Не думаю, что кто-нибудь ее заметил.
Я испытываю такое облегчение, что грусть и беспокойство тут же улетучиваются. Линдси еще раз спрашивает, не хочу ли я, чтобы она приехала.
– Нет, – говорю я. – Но, возможно, я попрошу тебя об этом завтра.
– Она ведь не… Или все-таки?
Я прекрасно понимаю смущение подружки.
– Нет, не пьяная. Не особенно. Просто Нора, – вздыхаю я.
– Ну… – тянет Линдси. – Хорошо хоть так.
И все же вопрос Линдси меня унижает. Телефон пищит – на другой линии параллельный звонок. Макс!
– Мне надо идти.
Я переключаюсь на другую линию, с ужасом представляя, что было бы, если бы Макс пришел на завтрак и увидел Нору. И так натянутые отношения с моими родственниками дошли бы до предела. Что бы он о ней подумал? Повлияло бы это на его мнение обо мне? Что, если он обнаружит во мне ее черты?
– Я по тебе соскучился, – говорит Макс. – Пойдешь вечером на концерт?
Я уже и забыла об этом. Настолько сосредоточилась на концерте, который закатила нам мама, что даже не вспомнила про концерт Макса. А ведь он ради него возвращается на один день.