Кроме того, 70-летию начала блокады Ленинграда один из крупнейших немецких журналов Osteuropa посвятил специальный выпуск, в который вошли более 20 статей российских, немецких, финских, американских и британских историков, а также архивные документы, которые представили битву за Ленинград не только в военно-стратегическом и политическом контексте второй мировой войны, но, прежде всего, отразили человеческое измерение блокады, страдания, выпавшие на долю ленинградцев, показали медицинские и демографические последствий блокады, а также рассмотрели проблему формирования памяти о блокаде и ее художественное осмысление.[23]
Наконец, вышедшие одна за другой несколько монографий и сборников документов на английском языке о ленинградской трагедии[24] довершили формирование той атмосферы, когда дальнейшее замалчивание или затушевывание ленинградской трагедии политиками было бы невозможно. Немалую роль в этом сыграли и российские историки.
Отечественная историография блокады до недавнего времени развивалась в общих рамках советской литературы о Великой Отечественной войне. Рассматривая историографию советского общества, прежде всего, как смену исследовательских парадигм, мы можем констатировать, что вся литература о блокаде Ленинграда до конца существования СССР определялась господствовавшей коммунистической идеологией и той или иной степенью либеральности режима, позволявшего в отдельные периоды историкам браться за новые доселе запретные темы. Однако, существенным отличием работы отечественных (главным образом, ленинградских) историков, было то, что им удалось в мельчайших деталях раскрыть эпическую сторону битвы за город, показать героизм и трагедию Ленинграда.
В период войны в СССР предпринимались все усилия для того, чтобы ни до внутреннего, ни до внешнего читателя информация о страданиях ленинградцев не доходила. Вполне естественно, что проблема негативных настроений в осажденном городе и среди защитников Ленинграда за исключением ряда публикаций начальника Управления НКВД П.Н. Кубаткина не поднималась. Первые публикации о голоде, политическом контроле, в частности, о борьбе с немецкой пропагандой, появились еще в годы войны на страницах ленинградской периодической печати. В них раскрывались цели подрывной деятельности противника, ее формы и методы. Перед читателями на эти темы выступали руководители партийных органов, военачальники, ученые и писатели. Начальник Управления НКВД П.Н. Кубаткин рассказывал о противодействии немецким спецслужбам.
В соответствии с приказом заместителя наркома обороны от 12 декабря 1944 г. все имевшиеся в 7-м отделе Политуправления фронта документальные материалы немецких оккупационных учреждений и вся распространявшаяся ими агитлитература были переданы в архивный отдел УНКВД ЛО и были недоступны для исследователей. В феврале 1944 г. в связи с приказанием начальника Управления НКГБ ЛО из райкомов партии и архивов предприятий и учреждений были изъяты и переданы в Большой дом документы, в которых содержался план проведения специальных мероприятий на случай вынужденной сдачи города.