До войны было выпущено немало географических и экономических обзоров Российской империи, которые носили плохо скрываемый военный характер, даже если были предназначены для массового читателя. Особенно подробно рассматривались театры возможных боевых действий как на суше, так и на море.>122 В свою очередь, в довоенных русских изданиях того же рода открыто заявлялось, например, о том, что реки в Померании могут послужить препятствием для русских войск во время войны с Германией, т. е. о войне между Вторым рейхом и Российской империей писалось как о чем-то само собой разумеющемся.>123 В ходе войны интерес ко всем сторонам жизни России нисколько не угас, огромное (почти 1.5 млн) количество русских пленных в Германии стало новой возможностью для изучения неизвестного соседа. До войны в Германии было настолько мало специалистов по России, знавших русский язык, что укомплектовать переводчиками разведывательные отделения корпусов удалось только зимой 1915–1916 гг., а дивизии — летом 1916 г.>124 Австро-венгерские штабы активно использовали навыки поляков и русинов, встречавшихся среди младших офицеров, реже чехов, поляков и хорватов из офицеров Генштаба.
Разумеется, на любом этапе подготовки к будущему столкновению Германии и Австро-Венгрии с Россией среди военных, особенно германских, находились те, кто считал необходимым атаковать Россию «пока не поздно».>125 В 1880—1890-х гг. эти идеи высказывал предшественник Шлиффена и затем опальный генерал-фельдмаршал А. фон Вальдерзее, рассчитывавший на невмешательство Великобритании и недостаточно окрепшую Францию. После русско-японской войны с выводом об оптимальном на настоящий момент соотношении сил с крайне ослабленной Россией выступил ряд офицеров Генштаба, воочию наблюдавших недостатки русской армии и признаки революционного брожения, в частности М. Гофман и А. фон Тэр.>126 Не могли не учитывать в расчетах и ослабление русского флота и отставание России в дредноутной гонке в Адмиралштабе, где были обязаны ориентироваться на максимальную концентрацию сил германского флота против заведомо превосходившего его британского, а потому не надеялись на выделение значительной эскадры для наступательных действий на Балтике.
Вплоть до начала боевых действий идея превентивной войны против России, которая могла впоследствии>127 опасно усилиться вплоть до неодолимости, была не слишком популярна среди большей части офицерства и генералитета,>128 так как рассматривалась только в связи с планом Шлиффена, посвященным кампании во Франции. Уже выйдя в отставку, автор плана, оценивая геополитическую обстановку в Европе, писал: «Россия, в расцвете своей силы и мощи, умела противостоять всем соблазнам союзников, увлекавших ее к нападению. Нам кажется сомнительным, чтобы теперь, когда сущность современной войны стала ей лучше известна, такое нападение показалось бы ей привлекательным».