— Она что-то говорила? — спросил Билл.
— Ничего конкретного. Она вела себя так, как будто собиралась куда-то идти, как будто что-то произошло. Она обняла меня.
— Куда она направлялась? Она что-нибудь говорила о Саммер?
Он покачал головой:
— Тина странная, знаете. Мне все это ни к чему, ясно? Я никому не причинил вреда.
Он захлопнул дверцу и направился к своему дому.
Когда Билл уже ехал домой, зазвонил телефон. Ему удалось вытащить его из кармана брюк, продолжая вести машину.
Это была Пейдж.
— Я знаю, что неправ, — ушел, ничего не сказав…
— Где ты?
— Я еду домой. Хотел разведать обстановку. Скоро буду, ладно?
— Нет, не ладно. Хокинс приходил, искал тебя. Он тебе звонил?
— Нет. Чего он хотел? Эта женщина рассказала ему что-то стоящее?
— Нет, — сказала Пейдж. — Хейли очнулась.
Билл резко развернул машину и поехал в сторону больницы. Солнце уже поднялось довольно высоко, небо на горизонте стало красно-оранжевым, что предвещало ясный день. Билл чувствовал, как у него на шее пульсирует вена. Он глубоко вдохнул, напоминая себе, что ему нужно сохранять спокойствие и позволить полиции выполнять свою работу.
Но разве мог он быть спокоен, когда единственная свидетельница совершенного преступления, в результате которого пропала Саммер, наконец очнулась?
Он забежал в знакомый вестибюль и бросился к лифту. Пока мелькали этажи, он все время торопил лифт, как будто ехал на велосипеде и мог контролировать скорость. Он выскочил на этаже, где находилось отделение реабилитации, и быстрым шагом направился к палате Хейли.
Билл увидел в коридоре Рича Роджерса в свитере, из-под которого выглядывал воротник оксфордской рубашки. Сунув руки в карманы, он чего-то ждал. Он был похож на башню, излучающую энергию. Рич посмотрел на Билла, когда тот подошел, и улыбнулся.
— Похоже, у нас хорошие новости, — сказал он.
— Да, — сказал Билл.
Слова Рича взбодрили его. Только теперь он осознал: то, что Хейли пришла в себя, было замечательно не только с точки зрения его эгоистических интересов. У нее были родители, которые переживали за нее. Она была юной девушкой, и ей обязательно нужно было выздороветь. Билл так и не смог расслабиться.
— Это хорошо, — сказал он.
Он не знал, что еще сказать и что ему делать, поэтому просто пожал Ричу руку. Это был странный жест, напомнивший Биллу о рукопожатиях в тот день, когда родилась Саммер. Но что он еще мог сделать? Обнимать Рича у него совсем не было желания.
— Она сильно ослабела, понимаете? — сказал Рич. — Она была беспокойной последние пару дней. Пыталась что-то сказать. Мы надеялись, что все идет так, как надо. А рано утром нам позвонили и сообщили, что она очнулась.