— Сколько мы уже прошли?
— Метров пятьдесят, не больше.
— А как по мне, так все пятьсот!
— Дышать как-то тяжело! Душно, — произнёс Серега, пыхтя как бронепоезд. — Жесть! Кислорода мало. Вентиляция вообще работает?
— Ты всерьёз думаешь, что она тут есть? — усмехнулся я, также тяжело вдыхая затхлый воздух.
— Фух! Автономная или независимая?
— Независимая? Это как?
Я хотел было попытаться объяснить общие принципы работы вентиляции, но вдруг понял, что мне этого очень не хочется, а учитывая, то место, где мы находились, можно лишь догадываться о том, каким чертом здесь налажена вентиляция. И налажена ли вообще?
— Не знаю! Слышал где-то, — соврал я, вместо того чтобы описывать устройство вентиляции.
— Хватит трепаться! Скорее! — с одышкой произнесла Катюха, быстрым шагом двигаясь по туннелю.
— Лучше бы так не нестись по туннелю, сломя голову!
— Почему? — спросила Катюха, удивившись.
— Да потому! Фух! Чтобы ещё кому-нибудь не провалиться!
— Или не влезть в какой-нибудь капкан! — добавил Дима. — А к этому воздуху — нужно привыкнуть. Взять под контроль дыхание!
— А ведь верно!
Группа немного сбавила темп, ибо замечание действительно было толковым.
За следующим изгибом, туннель резко пошёл на расширение, открывая взору огромное подземное помещёние, ещё более внушительных размеров, чем увиденная ранее ракетная шахта. Но, только на первый взгляд…
— Бог ты мой! Вот это пещёра! — присвистнул Серега.
И действительно, взору ребят предстала невероятная картина: Стены из странного бетона медленно, широкими наплывами сходили на скальную горную породу. Фрагменты бетона плавно исчезали, превращаясь в широкие, выдолбленные грубой силой пласты цельного камня. Выглядело так, словно плохой художник, попытался объединить две картины между собой — получилось не ахти как!
А вот пол все ещё был бетонный!
Свет фонарей выхватывал пространство метр за метром, когда внезапно наткнулся на массивную решётку, наглухо перекрывающую проход. Даже на первый взгляд, она казалась особенно прочной — толстенные прутья, толщиной с руку среднего человека, крепкая рама по периметру. И не смотря на её толщину, она тоже была сильно поедена ржавчиной. Настолько сильно, что казалась, пораженной проказой, будто человек во времена буйства чумы, средневековья. Отслоившаяся ржавчина клочьями и пластами висела на прутьях. С обратной стороны находился мощный засов — замок, также покрытый ржавчиной.
— Приплыли! Вот же зараза! — выругался Серега, ударив ботинком по решетке.
Лязгнуло. Осыпалось несколько кусков ржавчины.
— Тут не пройти!