– Мишш Прешкот, я прошитал уше половину, но до ших порр не пойму, пошему эту вешь шшитают непррилишной. Не могли бы вы дать мне наштояшую книгу?
– Да, в самом деле, Джонни, ты же знаешь, что у меня здесь не порнографическая лавочка. Многие люди находят и это достаточно сильным.
Джонни вздохнул.
– Людей вошбушдают такие шмешные вешши…
* * *
Тем временем Метьюэн уединился вместе с Куком и Далримплом на одной из бесконечных и ничего не решающих конференций. Р.Хэнсом Далримпл, собиравшийся сделать университету пожертвование, был похож на статую, которую скульптор так и не удосужился окончательно отделать. Единственной эмоцией, которую допускал на свое лицо стальной председатель, была ехидная и таинственная улыбка. У Кука и Метьюэна было такое чувство, что он водит их как рыб, пойманных на поводок из банкнот Федерального Резерва США. Дело было вовсе не в нежелании расставаться с презренными деньгами, а в том, что он наслаждался ощущением власти над университетскими умниками. Современные же реалисты не должны выходить из себя и советовать Крезу, как поступать с его богатством. Надо говорить: «Да, мистер Далримпл. Конечно, это действительно великолепное предложение, мистер Далримпл! И как это мы сами до него не додумались?»
Кук и Метьюэн уже давно и умело играли в подобные игры. Метьюэн, хотя и считал Уэнделла Кука надутым ослом, восхищался его способностями по части вытягивания пожертвований. В конце концов, разве не был Йельский университет назван именем удалившегося от дел купца, что пожертвовал на его основание 562 фунта и 12 шиллингов?
– Послушайте, доктор Кук, – предложил Далримпл, – а почему бы вам для перемены обстановки не сходить со мной на ленч в «Тафт»? И вам тоже, профессор Метьюэн.
Академики пробормотали о своей признательности за приглашение и натянули галоши. Выходя из приемной, Далримпл остановился и почесал Джонни за ушами. Джонни отложил книгу так, чтобы не было видно названия на обложке, и еле удержался, чтобы не цапнуть стального человека за руку. Далримпл просто находился в хорошем настроении, но Джонни не любил людей, позволявших по отношению к нему подобные вольности.
Чуть позже три человека и медведь шли вниз по Колледж-стрит. Время от времени Кук останавливался, и, не обращая внимания на моросящий дождик, заученными жестами указывал на один из элементов невообразимого суфле из георгианской и псевдоготической архитектуры и что-то рассказывал и пояснял. Далримпл лишь слегка улыбался ничего не выражающей улыбкой.
Семенивший сзади Джонни первым заметил, что проходящие мимо студенты замирают на месте и смотрят на ноги президента. Слово «ноги» теперь следовало понимать буквально, потому что галоши Кука быстро превращались в пару огромных голых розовых ступней.