— Не должны, — согласилась Маша. — Но знаешь… Давай, я ему все-таки позвоню — ну, так, на всякий случай?
— Нет, — сказал я.
— Но, Саша, — сказала она, — это же поможет…
— Нет, — сказал я.
— Саша… Посмотри!
Я взглянул наверх и увидел, что шар достиг размеров футбольного мяча. Это немного настораживало, однако дальше он пока что не рос.
— И? — сказал я. Но Маши уже не было в комнате. Из коридора доносился торопливый писк набираемого номера. Я различил пятерку, девятку, тройку… Номер ее отца!
Дальнейшее я помню плохо. Под рукой у меня оказался молоток, и она даже не успела вскрикнуть — так быстро все получилось.
С молотком в руке я стоял над трупом своей жены. Кровь уже остановилась, а та, что вытекла, впиталась в ковер. Надо было куда-то спрятать тело. Я посмотрел на шар, и почему-то мне показалось, что это наилучшее место. Он небольшой, но тело наверняка в нем поместится, решил я.
Я поднял труп жены и приблизился к шару. Он неподвижно висел в центре комнаты — абсолютно черный и словно невесомый. Тем не менее, когда я для пробы погрузил в него ноги трупа, он оказался вполне материальным — было такое чувство, словно я пытаюсь запихнуть жену в колодец, доверху заполненный илом. Вещество, из которого состоял шар, несомненно обладало массой. Почему же он тогда не отбрасывал тени? Почему?
Не думай об этом, сказал я себе. Твоя задача сейчас — избавиться от тела. Вот и занимайся ею. Видишь, этот шар — вполне удобная штука. Вот так, еще немного… Есть!
Тела больше не было. Вернее, оно по-прежнему оставалось, но уже заключенное в черный шар. Зародыш в яйце, вот на что это похоже — подумал я. Непроницаемо черная скорлупа, и только я знаю, что из него может вылупиться.
С этой мыслью я прилег отдохнуть. Совесть меня не мучила — то, что я сделал, следовало сделать давным-давно. Раскроить сучке голову! Отправить ее на корм червям! Я всегда ее ненавидел — с первого же дня свадьбы. Она шантажировала меня ребенком, а потом оказалось, что ее беременность — вранье, как и все остальное. Правда была лишь в том, что ее отец был крупной шишкой в местной администрации; он пригрозил мне, что если я брошу его дочь, то схлопочу десятку, не меньше. За что — найдется, у него хорошие связи в полиции.
Старику нравилось меня мучить. Он выбил для нас квартиру, подарил машину, периодически подбрасывал денег. Все это — с издевкой; сам я, мол, не способен обеспечивать семью. Частенько он заходил к нам, пил водку и спрашивал Машу: ну, на кой черт тебе он сдался? Посмотри на него: это же нуль. Но я понимаю — любовь, да. Любишь его?