— Лопнул он, — сообщил Савельич. — И всех забрызгал.
— Чушь какая-то…
— И вовсе не чушь! Может, у вас так же будет? Повисит немного — и лопнет. Вы уж не стойте поблизости, а то мало ли что может приключиться…
— Хватит! — сказал я. — Не знаю, Савельич, что ты там напридумывал, но висит он смирно и лопаться не собирается. Я уже жалею, что вообще тебе ответил. Надо было промолчать.
Я отвернулся от Савельича и пошел прочь.
— Да зачем молчать, когда все знают-то! — сказал мне вслед вахтер.
На работе, как выяснилось, уже были в курсе моей проблемы:
— Саш, — сказал мне шеф, когда мы остались наедине. — Если тебе нужен отпуск, только скажи. А пока возьми вот, — и протянул мне конверт. — Тридцать тысяч. Извини, старик, но больше не могу.
— Ничего не понимаю, — сказал я. — Виктор Валентинович, но ведь до зарплаты еще две недели.
— Это не зарплата, это материальная помощь. У тебя сейчас, Саш, тяжелое положение.
— У меня все в порядке.
— Не придумывай. Тебе сейчас отдохнуть надо: переживания, то да се. Стресс, опять же. Да и потом, ты им только мешать будешь…
— Кому — мешать?
— Да ученым же. Сегодня звонили. Сказали: дайте Кисловскому выходной, мы к нему поедем шар изучать.
— И вы тоже знаете про шар?!
— Ну да, — пожал плечами. — В газете же напечатали, вот, посмотри…
— Да видел я уже! — сказал я. — В газете-то откуда узнали? Он же только вчера, пока мы обедали…
— Ну, этого я не знаю, — пожал плечами шеф. — Это ты у них спроси. Можешь прямо сейчас: отпуск мы тебе уже оформили.
— Как оформили? — растерялся я. — А проект? Мы же готовились…
— Закончим без тебя, не беспокойся. Все, Саш, у меня дела.
Я вышел из кабинета шефа, забрал у Светочки отпускные и решил заглянуть в газету. Надо же выяснить, откуда они узнали о шаре.
Наша городская газета называлась «Проводник». Располагалась она в небольшой пристройке у горсовета. Я нажал на пуговку звонка, и неприязненный женский голос ответил мне:
— О шаре сведений больше не принимаем.
— Я не о шаре, — сказал я. — Вернее, о шаре, но ничего рассказать не могу. Я сам хотел бы что-нибудь понять.
На другом конце провода замолчали. Молчание длилось около минуты, наконец, голос сказал:
— Проходите. Налево, вторая комната справа.
На двери кабинета редактора красовалась табличка — «Кверол Анатольевич Липунов». Кверол, подумал я, какое странное имя…
Сам редактор был маленький, толстый и очень суетливый.
— Здравствуйте! — протянул он мне руку. — Какими судьбами? Чайку, кофейку, может быть, отвар из шиповника?
— Спасибо, — ответил я. — Мне ничего не надо. Я только…
— Минуточку! — сказал редактор и схватил телефонную трубку. — Да, да, слушаю! Что? Нет, Каркасова мы печатать не будем, и не просите! Как это — обязательно? Да вы видели его материал? Это же ра-зо-бла-че-ние, понимаете вы или нет? Не надо меня просить — нет, нет и еще раз нет! Хоть что делайте! Что? Он стреляться хочет? Пусть стреляется! Обновить его — это не проблема! Да? — обратился он ко мне. — Чем могу помочь? Кто вы такой, собственно?