Наконец я добрался до последнего пролета, и дверь, оснащенная пыльной лампочкой, оказалась не заперта. Я толкнул ее и очутился в круглом белом зале, служившем, судя по всему, распределительным узлом, ибо проход, из которого я вышел, был в ней одним из многих. Над каждой дверью светилась панель, и почти все они вели вниз — как я понял, к таким же комнатам, как та, в которой я появился на свет. Еще одна дверь скрывала за собой кладовку, полную ржавых деталей — едва я зашел внутрь, как закашлялся от поднятой пыли. Пластиковый пол зала был неровным, его покрывала густая сеть бороздок и царапин, которые кое-где складывались в подобия следов трехпалой ступни. Мог ли таинственный «К-ВОТТО» быть тем, кто их оставил? Сколько же раз тогда пришлось ему ходить от двери к двери? За последней из них почти наверняка скрывался выход. Желто-красная, с винтовой ручкой, она выглядела почти новой; едва я коснулся ее прохладной поверхности, Голос заговорил со мной.
«ЗАПИСЬ ОДИН», — сказал Голос. — «МЫ НЕ МОЖЕМ ГОВОРИТЬ С ТОБОЙ ДОЛГО, КОНТРОЛЬНОЕ ЯДРО РАССЧИТАНО НА ПЕРЕДАЧУ ПРОСТЫХ КОМАНД. СЛУШАЙ И ЗАПОМИНАЙ: ОН БЕЗУМЕН И НЕ ПУСТИТ ТЕБЯ ПРЯМОЙ ДОРОГОЙ. ПРИДЕТСЯ ОБМАНУТЬ ЕГО, КАК В ПРОШЛЫЙ РАЗ. БЕРЕГИСЬ ВЕЩЕЙ, СТИМУЛИРУЮЩИХ REM-ПРОЦЕСС. ВПЕРЕД».
* * *
Впервые я услышал от него связную речь, а не механическое указание. Конечно, в этом было больше загадок, чем пользы, и всё же мне отныне предстояло быть не просто марионеткой, но существом, способным принять решение.
Я вздохнул свободнее и повернул ручку. Дверь подалась плавно, без скрежета, петли ее были хорошо смазаны. Передо мной открылись высокий потолок, весь перевитый трубами, и узенькая дорожка между двумя рядами огромных цистерн. Выкрашенные в приятный бежевый цвет, все они были снабжены кранами и хитроумной системой датчиков с подсвеченными циферблатами. На ближайшей ко мне цистерне было написано «73 %», соседка ее щеголяла ровно очерченными «90 %», остальные, доступные моему взору, колебались от пятидесяти до тридцати двух. Насколько я мог понять, то была концентрация хранящегося в цистернах вещества; датчики регистрировали давление, температуру и отсутствие вредных примесей. Я сам не заметил, как в рассуждениях своих легко перешел на сложные технические термины: видимо, ядро, ранее снабдившее меня знанием медицины, содержало в себе самые разные сведения.
Хотя сперва я не обратил внимания, не все в этом хранилище было неподвижно. Когда я вошел, автоматический насос бесшумно выкачивал жидкость из цистерны в дальнем ряду; теперь же, закончив эту работу, он с мягким гудением перемещался под потолком по специальному рельсу. Остановившись над цистерной с показателем «45 %», он моргнул зеленым огоньком, и я услышал шипение гидравлики, скрип открываемого люка и сытое «бульк», когда рыльце насоса опустилось в густую жидкость.