– Совсем заболтал вас, Анечка, простите… Давайте я вам еще налью. Вполне приличная вещь эта наливка, вы не находите?
– Да, ничего. Только мне немного, пожалуйста. И так уже голова кругом идет.
– Да это ничего, пусть идет. Если кругом, то хорошо. Значит, обратно вернется.
– Хм… Ну да. Конечно. Скажите, Александр… А как вы с Варей познакомились?
Вопрос выскочил из порядочно захмелевшей головы, как черт из табакерки. И, что самое противное, явственно прозвучал в нем другой смысл, вроде того – как вас на это знакомство угораздило? Зародился, наверное, из его давеча озвученного «напряжения горестного обстоятельства», и прозвучал… Или из ее только что пережитой фантазии прорвался? Хотя по лицу Александра и не заметно, что он какой-то потайной смысл в ее вопросе учуял. Сидит, задумался…
– Я на том конкурсе красоты, где Варя третье место заняла, председателем жюри был. Честно скажу, подтасовал я Варино третье место…
– Что, так понравилась?
– Да нет. Хотя…понравилась, конечно. Но дело не в этом. Понимаете, было в ней что-то такое… Желание сильное, неистребимое, будто от этого конкурса вся ее жизнь зависела. Ну, я не знаю, как это объяснить…
– Зато я знаю. Желание это было продиктовано стремлением отсюда вырваться. Из Одинцово. Из этого домика, из этого огорода, от самовара этого, бабкиного наследства… Здесь такая жизнь, Александр. Дождливая, тоскливая. Весной грязь, зимой сугробы выше головы. Всегда хочется убежать отсюда.
– И вам тоже?
– Ну, не обо мне сейчас речь… Так что дальше было? Заняла она на конкурсе третье место, и…что?
– Не знаю… – едва заметно пожал он плечами. – Наверное, она как-то почувствовала, что именно я в ее успехе решающую роль сыграл… Сама подошла, поблагодарила. Я ей свой номер телефона дал. А потом она мне названивать начала каждый день. И не с большой дамской претензией, а так, пострекочет чего-нибудь в ухо, будто ветерком легким обдаст. Потом мы еще раз встретились… Все обычно, в общем. Все как у всех. Я даже не помню, в какой момент она у меня в доме осталась. Ну, осталась и осталась, и нормально. Меня все устраивало. Знаете, не всякая женщина умеет взять на себя роль быть мужчине удобной и ненавязчивой. Она принимала меня таким, какой есть, никаких претензий не предъявляла. И не хотела от меня ничего сверхъестественного.
– Так уж и ничего?
– Ну да… Вы имеете в виду протежирование, что ли? Нет, никаких у нее поползновений на этот счет не было. Я ей сразу объяснил, что карьеры в модельном бизнесе она не сделает. Потому что у нее особенный тип красоты, чисто русский. Бедра полноваты, лицо правильное, классическое. А в моде сейчас другая красота, с изюминкой, немного фриковатая, что ли…