– Нет, Макс, я не в городе… Так, в одном месте. Да ты что? Нет, но я… Ладно, понял…
Повернувшись, глянул на нее с размытой по лицу досадою, весь уйдя вниманием в разговор. Она сидела, ни жива ни мертва, горя огромным желанием провалиться сквозь землю. Вот здесь, на чужом огороде, и провалиться. Вместе со своим святым чувством, будь оно трижды…
– …Макс, ты сейчас по центральной трассе едешь? Может, заберешь меня? Я на повороте буду стоять, где выезд из Одинцово, это поселок такой…Знаешь, да? Ага, хорошо. Машину мою помнишь, да? Ну, вот и отлично. Через пятнадцать минут, отлично…
– Ну вот, Анечка, мне пора… – торопливо поднялся он с места, засовывая телефон в карман и старательно отводя взгляд в сторону. – Пойду, с Татьяной Михайловной попрощаюсь.
Она тоже встала со скамейки, медленно поплелась за ним. Жаль, земля на огороде не разверзлась. А в голове вдруг странная мысль ни с того ни с сего биться начала – как это ему неведомый Макс дозвонился? Здесь же сигнал не берет… Но ведь был звонок, сама слышала… Или показалось, что слышала? Прямо мистика какая-то. А впрочем… Пусть будет мистика. Какая теперь, собственно, разница…
Татьяна Михайловна копошилась во дворе, намывала в бочке с дождевой водой какую-то миску. Так и стояла с этой миской в руке, чуть отставив в сторону, слушала торопливые объяснения Александра.
– Но как же… Ты ж завтра ехать-то хотел! – проговорила досадливо, со слезой. – Сам говорил – на два дня к Варюше приехал!
– Извините, Татьяна Михайловна, но обстоятельства изменились. Надо сейчас ехать.
– Да как ты поедешь-то? – все не унималась она огорчением, – ты ж мою наливку поди пригубил? Поди остановят на дороге, греха не оберешься! Она запашистая, наливка-то, с градусом!
– Ничего. За мной друг приедет, меня с трассы заберет.
– А машину как же?
– Да все хорошо, Татьяна Михайловна, не беспокойтесь… И машину дотащит, ничего не страшного.
– Ну да, ну да, оно тебе лучше знать… А Варя-то как же? Ведь она проснется скоро…
– Ну, объясните ей, что не мог я ждать… Она поймет, Татьяна Михайловна. А деньги я вам в доме оставил. Там, на столе, в синем таком конверте, потом найдете…
Говоря, он все более продвигался к выходу со двора, сжимая в руке автомобильный брелок. Наконец, протянул назад руку, и машина отозвалась коротким радостным писком. Уже выходя, оглянулся, будто вспомнил что. Найдя ее глазами, поклонился, произнес скороговоркой:
– Спасибо вам, Анечка, за помощь, за компанию, за все, за все… И за благие желания тоже… Спасибо вам огромное! И… Простите меня…
Они так и стояли, пока шум отъезжающей машины не стих в ушах. Татьяна Михайловна, хмыкнув, снова повернулась к бочке, окунула в воду свою миску, пробормотала с обидою: