— Сейчас не до этого. Я хотел вас предупредить. Когда принесут ужин, ничего не ешьте и не пейте, а незаметно вытряхните и вылейте на кровать и накройте одеялом.
— Зачем?
— Сделайте так, а когда бандиты уснут, я вам все объясню.
— Хорошо, сделаю.
Ирина принялась думать, что означает это предупреждение. Почему ничего не есть и не пить? Если ее хотели отравить, то какой смысл? Убить могли прямо в студии. А ее притащили сюда, значит, она им нужна живая. Может, они передумали, а этот человек что-то услышал?
Ей стало до того страшно, что когда, освещая себе дорогу фонариком, вошел человек в балахоне, она чуть было не сказала: «Не хочу, унесите!» Но до боли стиснула зубы и промолчала, а после его ухода сделала так, как советовал человек из-за стены. Когда же тюремщик унес пустые тарелку и чашку, она стала ждать шума из-за стены. Ко всем вопросам прибавился еще один: где же она будет спать, на столе?
С этого и начала разговор, как только незнакомец поскребся в стену и позвал ее. В ответ он тихо рассмеялся:
— Мне бы ваши проблемы! Послушайте…
— А почему я вас так хорошо слышу? — не унималась Ирина. — Стена тонкая?
— Можно сказать, да. Всего в один кирпич. Вот я и вытащил этот кирпич. Остался тонкий слой плитки.
— А давно вы здесь?
— Нет, меня привезли сегодня. Но это все неважно. Есть более серьезные задачи. Слушайте меня внимательно! Может статься, у нас мало времени, только ночь. Мы должны бежать!
— Я бы с удовольствием, но как?
— Очень просто. Ваша комната крайняя, стена, противоположная этой, — внешняя. Ее нужно проломить, и мы выйдем. Я бы с удовольствием вам помог, но надобно быть осторожными. Мы накрепко заперты, но вдруг кто-то из бандитов войдет в комнату к вам или ко мне. Поэтому вы постараетесь выломать как можно больше кирпичей, а я присоединюсь позже.
Ирине решила, что этот человек — сумасшедший.
— Но как же я выломаю кирпичи? Это же невозможно.
Человек что-то невнятно и сердито пробурчал, а потом сказал громче:
— Что значит — невозможно? Вы пробовали?
Ирина вздрогнула. Может, при других обстоятельствах это было бы даже забавно. О таких вещах приятно вспоминать много лет спустя, чтобы вволю посмеяться с друзьями. Но теперь ей было не до смеха. Нет ничего забавного в том, что слушаешь человека, а он сходит с ума.
— Но это же и так ясно, — вздохнула она.
— Какая вы понятливая! А вот лягушка в банке со сливками так не думала.
— Какая лягушка?
— А вы не знаете?
— Нет.
— Чему только вас учат, нынешних! Так вот, две лягушки, неважно как, попали в горшочки со сливками. Что такое сливки вы знаете? Это такое очень жирное молоко.