И, несмотря на это, первый раунд тяжелейшего поединка остался за Окаёмовым. Когда, сопровождая вдову, группа из двадцати ближайших друзей и подруг Гневицкого покидала художественную школу, Лев Иванович вполне уверенно держался на ногах, да и его голова была, можно считать, в порядке — так: лёгкая гносеологическая беспринципность, неопасные идейные колебания, чуть излишняя склонность к философскому релятивизму да немного мистического тумана. А более — ничего предосудительного: улица не кривилась, столбы если и покачивались, то вполне умеренно, а что у подошедшего к остановке трамвая рядом вдруг оказались две двери — так ведь Лев Иванович выбрал нужную. И благополучно вошёл в вагон.
Дома у Алексея Валентину сразу же усадили во главе ряда из сдвинутых столов, а всеми хозяйственными хлопотами занялись Таня, Наташа, Света — пообещав через сорок минут подать горячее, а до того попросив мужчин особенно не торопиться с водкой, что Окаёмову (в нелёгкой борьбе с Зелёным Гадом) пришлось очень кстати. Лев Иванович даже подумал, а не достать ли из буфета крохотные «сувенирные» рюмки, однако, резонно опасаясь, что его не поймут не только мужики, но и дамы, не стал спешить с этой затеей, прикидывая, сколько традиционных восьмидесятиграммовых стопок он ещё может себе позволить, не потеряв надежды добраться до алексеевой мастерской. Две? Три? Четыре? Зелёный Враг, обольщая, подзуживал: шесть! семь! восемь! Ты же крупный — девяностокилограммовый, ста восьмидесяти сантиметров роста! — мужик, и какие-то две бутылки… да под хорошую закусь, — а из кухни соблазнительно тянуло запекаемым в духовке мясом — с алкоголем, опять-таки, знаешь меру. Однако Окаёмов, помня о коварстве Врага и не желая вчистую проигрывать второй раунд — третий, ладно! в третьем раунде ничуть не стыдно уступить по всем статьям превосходящему тебя противнику! — начал было возражать своему светло-зелёному соблазнителю, что с ним этот номер не пройдёт, что за пределами четырёх стопок… и вдруг услышал надтреснутый Валентинин голос:
— Вот вы все говорите, что Лёша сейчас в раю… И ты, Лев, и Таня, и Юра со Светой — все. А откуда вы это знаете? Может, и нет никакого рая, а только — ад? Или, как нас учили в школе, вообще ничего? Пустота? И тогда этой мрази — ну, которые убили Алексея — никогда ничего не будет? Ни здесь, ни там?
То, что Валентина наконец-то пришла в норму и рассуждает не только осмысленно, но и почти спокойно, это Окаёмова очень обрадовало, а вот как отвечать на её непростые вопросы?.. Пока астролог подыскивал утешительные слова, вмешалась основательно окосевшая Ольга: