Спускать шлюпки на воду — вначале закрепив их на ростерных бимсах, затем вывалив за борт, а потом опустив с помощью закрепленного на фока-рее и грот-рее бегущего такелажа — тяжелая работа. С начала времен ее сопровождают крики, грохот и всплески. Сейчас к шуму добавилась привычка шелмерстонцев громко и отчетливо кричать «Йо-хо-хо» каждый раз, когда они тянули фал.
Тихой ночью с ветром к берегу такой гвалт даже с большого расстояния мог разрушить тщательно подготовленный и в целом бесшумный рейд. Джек Обри попытался сделать всю операцию беззвучной. Но это странным образом шло против самой природы, всех извечных привычек и обычаев. Матросы стали медленными, нервными и неуклюжими. Настолько неуклюжими, что корма баркаса плюхнулась в воду со страшным всплеском, а его нос все еще висел в сажени от поверхности моря. Чудовищный рев капитана «Пошевеливайтесь там! Пусть эта проклятая штука упадёт» наполнил всю бухту до тех пор, пока не утонул в еще более мощном взрыве смеха — вначале приглушенном и задушенном, затем бесконтрольно охватившем всех, так что команда снова замешкалась.
Стивен практически в последний раз видел солнце в Полкомбе и практически последний раз слышал смех. С зюйд-веста пришла плохая погода и принесла дожди — иногда просто сильные, а иногда проливные. За ними последовало сильное волнение, переходящее в огромные одиночные валы при прибывающей или убывающей воде и сменяющиеся противной мелкой рябью при воде стоячей.
«Сюрпризовцы» и их офицеры продолжали атаковать или оборонять корабль дважды за ночь. Но абордаж в штормовках или брезентовых куртках, когда не видно ни зги, а до этого пришлось грести туда и обратно по неспокойному морю — дело нелегкое. После нескольких происшествий (один человек едва не утонул) Джеку пришлось сократить и расстояние отхода от корабля, и его оборону.
Но число раненых все равно возросло — в основном растяжения, жестоко ободранные голени и треснувшие ребра от падений в шлюпки со скользких и мокрых бортов. Имелось и несколько неприятных переломов, как, например, бедренная кость юного Томаса Эдвардса — открытый перелом, над которым Стивену и Мартину пришлось всерьез задуматься.
Эдвардс — один из марсовых, чья задача — подняться на мачты после абордажа, пробежать по реям и отдать марсели. Он не ожидал, что защищающиеся привяжут перты, и свалился, пролетев вниз головой прямо до бизань-штага. В результате он не разбился о квартердек, а только сломал ногу.
Стивен и Мартин сменяли друг друга в лазарете. Ночь за ночью в сырости и зловонии (люки почти всегда держали закрытыми) они принимали внизу раненых. Ни одного столь серьезного случая, как у юного Эдвардса, чью ногу придется отнимать при первых признаках гангрены, но ни одного простого.