– Я уже выдвинул свою версию – заметил опять оживший Грыз.
– Задвинь ее обратно – посоветовал я – Ладно. Первую разведку считаю завершенной. Возвращаемся обратно. Тигры – пробегитесь к западу, а затем к востоку на километр от той заброшенной бетонки. Если эти ушлепки уже не первый раз репетируют марш-бросок к Медвежьему Полю – я хочу это знать. Не нарывайтесь. При любой опасности – уходить без боя. Но если что – патронов не жалеть, снаряжение не беречь.
– Принято. И спасибо! – полосатые умчались а я, повесив на грудь бинокль и врезав по потянувшейся жадно лапе орка, скомандовал, отдирая нитки с кармана – Теперь самое главное – открываем медовуху!
– Открываем! – кивнул Рэк – Боевая ситуация требует!
– Так что теперь? – глянул на меня сумрачно старший верг Грыз, зубами сдирая с бутылки крышку.
– А теперь как всегда. Какие варианты у подневольных гоблинов системы? – ответил я и делал небольшой пробный глоток – Дождемся посылку и будем делать дело.
– Мать любит тебя, Оди! А мы уважаем!
– Подаришь железный шар?
– Это уже святое… нет! Но угощу ужином в трактире. Ты пробовал хоть раз чечевичную похлебку заправленную салом? Мы зовем ее Сладкой Перди. Кто не пробовал – настоящей еды не едал… А как насчет яичницы заправленной салом и политой перченым медом? М-м-м-м-м-м… мы называем ее Шепотливой Сьюзи. Но больше всего посоветую отведать гороховой каши заправленной луком и шкварками, политой соусом из сливок, масла и диких трав. Вот это настоящая еда для настоящего мужика! Помял шары – и за ложку! И жизнь покажется истинным раем… так что?
– Вот прямо убедил – признался я, делая еще один глоток, чтобы смыть с языка знакомую горечь – Пошли! А как вы называете гороховую кашу? У нее есть имя?
– О! Да еще какое! Это ведь еда настоящая, громкая! Поэтому мы зовем ее…
Бросив последний взгляд на темнеющий лес за холмами, скрывающий территорию заброшенного Зооприволья, я начал спускаться с холма вслед за жонглирующим стальным шаром медведем-вергом.
– А с нами не пошли – заметил Рэк, пытаясь придать морде безмятежный вид, но явно сильно страдая.
А нехрен было столько жрать. Я сам позволил себе чуток лишнего, попробовав каждое из упомянутых старшим вергом блюд, особенно отдав должное Сладкой Перди, добавив к ней десяток глотков медовухи с интересным названием Пчелкина Матка. Накрытые прямо у гостевых домов столы ломились от невиданной и одуряюще пахнущей еды. Но я удержался. А когда увидел, что идет повальное обжирание, жестко пресек, велев убирать остатки трапезы. Тех остатков было столько, что еще весь Уголек хватит накормить.