Она снова поцеловала его.
― Я передумала.
― Уже?
― Нам не надо идти танцевать, ― сказала она, и они снова поцеловались.
― Так чем ты хочешь заняться?
― Я не знаю.
Она подняла руку выше и обвела пальцем его верхнюю губу.
― А чем ты хочешь заняться?
― Ну... полагаю... мы можем пойти выпить кофе.
― Но где мы достанем кофе в такой час?
Она нахмурилась, как будто это было невыполнимой задачей.
― У меня дома есть кофе, ― сказал он ей, ― и чайник.
― У тебя есть чайник?
― Есть. Это суперский чайник, хоть я и не люблю хвастаться.
― Правда?
― Да, ― ответил он, а затем добавил с шутливой серьезностью: ― Он беспроводной.
― Боже мой! ― ахнула она, как будто он описывал новый Ламборгини. ― Тогда тебе срочно следует мне его показать.
***
Йен Брэдшоу не спал. Он смотрел тупое голливудское кино бадди-муви (прим.: Бадди-муви с англ. buddy movie, вольный перевод «приятельский фильм» — поджанр художественного фильма, в котором действуют двое главных героев, связанных дружбой), в котором два копа пытаются поймать колумбийского наркобарона, разбив кучу машин и уничтожив во время перестрелок хренову тучу магазинных витрин. Два полицейских поначалу не ладили, но постепенно начали уважать способности друг друга. Один из них молодой и безрассудный, другой старый и измученный. Брэдшоу больше ассоциировал себя с тем, что старше.
Когда молодой детектив оказался в койке с потрясной подружкой наркобарона, в то же время получив от нее сведения о предстоящей партии героина, Брэдшоу окончательно утратил интерес.
― Где вы такое видели, ― пробормотал он и поплелся к холодильнику за пивом.
Конечно же, его день, как всегда, оказался далеким от нормального. Он продолжал возвращаться мыслями к Миду.
Был ли Эдриан Уиклоу грустным и жалким примером человека, чей мозг просто работал иначе, или же он был, как утверждал Мид, чистейшим злом в человеческом обличии? Стоит ли Брэдшоу и правда поехать и увидеться с человеком, несшим ответственность за идущую под откос жизнь Мида, и многих других людей работавших с ним, или ему просто стоит забить на это дело? Другими словами, стоит ли ему сказать старшему инспектору засунуть его себе в задницу? И, если он так сделает, как это скажется на его карьере?
Брэдшоу задумался еще сильнее. У него вообще есть карьера, или его просто терпят в полиции? Если завтра он покинет Констебулярию Дарема, кто-нибудь будет по нему скучать? Он вообще чего-либо достиг, пока служил там? Уже не в первый раз Йен Брэдшоу задумался о своих вариантах. Кем он может стать, если просто бросит это все и перестанет быть детективом? Станет ли он счастливее без бремени своей работы, или его хрупкое психическое здоровье ухудшится еще сильнее, если у него не будет отвлечения в виде детективной работы, чтобы занять его беспокойный ум?