Он понял: то, что он представлял себе как некий конец, на самом деле лишь отправная точка, непреходящее начало.
Он чувствовал, что охранник стоит в камере. Он чувствовал, что охранник стоит прямо над ним. Слов никаких сказано не было. Прикосновений не было. Даже хорошего, нежного тычка под ребра.
А затем — внезапный, бесхитростный переход из одной реальности в следующую. Сокольничий протянул руку и стянул колпак с головы птицы.
Заключенный Z так и не может избавиться от этой мучительной картины. От первого мгновения в камере, когда он переместился из одной тьмы в другую.
2014. Граница с Газой
(со стороны Израиля)
Ох, как она скучает по нему, по человеку с другой стороны ограждения. Где-то там, среди двух миллионов сородичей, застрял ее картограф, невероятная любовь ее жизни. Если бы Шира знала, когда впервые на него посмотрела, что это будет за ожидание, она не позволила бы себе мечтать о новой встрече.
Потом ее разбирает смех. Да ну его на хер, этот первый взгляд, лучше вспомнить их первый раз в постели. Что-то невозможное, немыслимое.
Она и сейчас не может поверить. Приключенческая жилка всегда в ней была, но такая спонтанность — дело другое. Как бы то ни было, вдруг — его, как магнитом, тянет к ней, ее к нему, и вот уже они, противники, борются в гостиничной кровати.
Потом оба под душ, и там новый секс, а пара напустили столько, что стало страшно за обои. Она отправила его обратно в спальню и пришла к нему из ванной с полотенцем на голове. Ее картограф лежал поверх постельного белья, улыбаясь до ушей.
— Вот почему те, кто не хочет мира, не хотят его, — сказал он на безупречном иврите. — Как только мы узнаем друг друга…
Он не договорил: Шира легла на него и укусила за кончик носа.
— Да, — согласилась она. — Дай нам волю, и что начнется… Не взаимно гарантированное уничтожение, а взаимно гарантированный разврат.
Она сбросила полотенце на пол, повернулась, приникла к нему спиной, и он вздрогнул, когда ее мокрые кудри коснулись его кожи. Он обнял ее, и они оба подняли глаза к стеклянному сооружению музейного вида, свисавшему с потолка. Он не поскупился, снимая номер для их свидания.
Не разжимая объятий, картограф таким тоном, каким говорят, желая познакомиться получше, произнес:
— Я предполагаю, ты шпионка, верно?
Она схватила подушку и хорошенько его ею ударила.
— Ты все время, пока мы трахались, про это думал?
— Из того, что я сторонник мира с евреями, не следует, что я полный идиот.
— Ты сделал вывод на том основании, что я в израильской делегации и сплю с противником? А ты в курсе, что ты, член палестинской делегации, спишь со мной?